Туман. Стивен Кинг
словно она сказала какую-то глупость.
– Все в порядке, мама, – произнес он таким тоном, каким люди обычно успокаивают очень старых и глупых, и двинулся к нам, демонстрируя, что с ним действительно все в порядке.
Я почувствовал, как Стефф задрожала.
– Не волнуйся, – сказал я ей на ухо. – Я его предупредил.
– Да, но людей постоянно убивает током, – сказала она. – По телевизору все время предупреждают про оборванные провода, но люди… Билли, немедленно иди домой.
– Да ладно тебе, мам! Я хочу показать папе лодочный сарай. – Глаза его просто лезли из орбит от возбуждения и обиды. Преисполнившись ощущения апокалипсиса, принесенного бурей, он хотел теперь им поделиться.
– Иди домой! Эти провода опасны и…
– Папа сказал, что им нужна земля, а не я…
– Билли, не спорь со мной!
– Я сейчас приду посмотрю, малыш. Ты пока беги. – Я почувствовал, как напряглась Стефф. – С другой стороны дома.
– Ага. Ладно.
Он пронесся мимо нас, перескакивая через две ступеньки по лестнице, огибающей дом с западной стороны. Рубашка вылезла у него из брюк; он скрылся за углом, и вскоре оттуда донеслось еще одно «О-о-о!», свидетельствующее о том, что он обнаружил новые следы разрушения.
– Он знает про провода, Стеффи, – сказал я, положив руки ей на плечи. – Он их боится, и это хорошо, потому что так он будет в безопасности.
По щеке ее скатилась слеза.
– Я тоже боюсь, Дэвид.
– Ну что ты. Все уже кончилось.
– Ты уверен? Зима была плохая… И поздняя весна… В городе ее называют Черной Весной, говорят, такого в здешних местах не было с 1888 года…
«Говорят» – это наверняка имеется в виду миссис Кармоди, владелица «Бриджтонского антиквариата», магазинчика со всяким хламом, куда Стефф иногда заглядывала. Билли всегда с радостью ходил с ней. Там, в глубине магазинчика, в одной из темных пыльных комнат «жили» чучела сов с окаймленными золотым блеском глазами, навсегда расправившие крылья и ухватившиеся лапами за полированные сучья; трио енотов, стоящих у «ручья», сделанного из длинного куска покрывшегося пылью зеркала; и даже изъеденное молью чучело застывшего в леденящем душу вечном молчаливом рыке волка, из пасти которого вместо слюны падали опилки. Миссис Кармоди уверяла, что волка еще в 1901 году застрелил ее отец, когда зверь пришел напиться у ручья Стивен-Брук.
Эти экспедиции в антикварную лавку доставляли и жене, и сыну массу удовольствия. Стефф отводила душу, перебирая стеклянные украшения, а Билли изучал «смерть во имя таксидермии». Однако мне всегда казалось, что старуха довольно неприятным образом влияет на здравомыслие Стефф, которая во всех других отношениях была практична и рациональна. Старухе просто удалось найти ее слабое место, ахиллесову пяту ее разума. Впрочем, в городе Стефф оказалась не единственным человеком, кого миссис Кармоди сумела приворожить своими готическими предсказаниями и народными рецептами (которые всегда прописывались именем Божьим).
Вода из гнилого пня поможет вам