Пандемия любви. Элеонора Акопова
сделается. Будете потом по докторам бегать. Мы уж ей лучше девяносто пятой микстурки выпишем, она в самый раз будет.
Тут я увидела, что действительно по многолетней привычке остановилась возле колонки с большой трафаретной цифрой 92. Почувствовав некоторое смущение, я слегка подала вперёд и остановилась у соседней, на которой гордо красовалось пузатое 95.
«Привыкать надо, балда, чтобы перед людьми не срамиться, да и машину чужую не гробить», – с раздражением подумала я, протягивая пареньку деньги.
– Вот это другое дело! Сейчас мы красавицу вашу напоим по самое не балуйся. Хорошая девочка. Какой у неё объем-то? – улыбаясь, спросил паренёк, с явным удовольствием проведя ладонью по серебристому боку машины.
– Какой объём? – бестолково спросила я.
– Двигателя, какой же ещё? – удивился он, ловко пристраивая изогнутый носик шланга к бензобаку «тойоты».
– А, двигателя… да я и не… – я готова была провалиться сквозь землю от осознания собственной тупости.
– Что же вы объёма своей собственной машины не знаете? Да вот же на корме у неё написано. Два и два. Эх, пускай женщин за руль! – весело махнул рукой паренёк.
«Вот дура! Элементарных вещей у Веньки спросить не додумалась», – совсем разозлилась на себя я, а потом вдруг честно призналась:
– Да не моя это машина. Я в неё только первый день села.
– A-а. Ну, ничего, привыкнете, – закивал паренёк, протягивая мне сдачу. – Жрёт она будь здоров, конечно, одно разорение. А что сделаешь? Ну ладно, счастливо вам, – и он сделал рукой приветственный жест, а я опустила ногу на педаль газа.
Подкатив наконец к ресторану, я с угла позвонила Вальке и попросила выйти к центральному входу, а сама вальяжно оперлась на открытую серебристую дверцу машины и принялась ждать.
Валюша появилась через пару минут, раскрасневшаяся, с испуганным личиком. Она равнодушно скользнула по мне глазами и принялась озираться, машинально одёргивая свой белый халатик.
– Похоже, вы кого-то ждёте, мадам, – негромко сказала я, поднимая на лоб очки.
Валька взмахнула рукой, словно отгоняя от себя воображаемое видение. Вот она, награда за часовое утомительное торчание перед зеркалом!
– Марь… ты, что ли, блин?!. – Валька растерянно прижала руки к груди.
– Нет, это Одри Хепберн на кинопробах фильма «Как украсть миллион». Расслабьтесь, вас снимают скрытой камерой, – изобразила я ослепительную улыбку и, обойдя машину, распахнула пассажирскую дверцу. – Прошу, мадам! Не найдётся ли у вас полчасика, чтобы подписать контракт с «Коламбия пикчерс»?
Валька продолжала таращиться на меня, не в силах отвести взгляд.
– Ну ни фига же себе! А что это на тебе надето? Откуда такая роскошь?
– «Ив Сен Лоран, сшей мне сарафан», – промурлыкала я, усаживаясь в машину.
Мне хватило двадцати минут, чтобы ознакомить Вальку с событиями минувших трёх суток, и в течение всего рассказа она без конца охала, смеялась и всплескивала руками.
Милая,