Пандемия любви. Элеонора Акопова
но, тем не менее… а теперь…»
Ей вообще казалось, что всё это происходит с кем-то другим. А она просто наблюдает со стороны и является зрителем, а не главным действующим лицом этого фарса.
Чужая квартира и кучка вещей у стены. Её вещей. Всё, что собралось за пять лет жизни. Её подобрали и пустили погреться. Как котёнка, которого стало жалко оставлять под дождём, и теперь следует подыскать для него хорошие руки. Ей дали отсрочку.
Лена встала и прошлась по комнате. Подошла к шкафу и сдвинула зеркальную дверцу. Он был пуст. В ящиках письменного стола тоже ничего не оказалось. Лишь на полках стояло несколько художественных альбомов и книг по искусству. Дега, Веласкес и её любимый Гойя. Лена провела рукой по глянцевой обложке и вдруг поняла, как же смертельно сегодня устала. Есть, конечно, хотелось, но она чувствовала, что на это совершенно нет сил. Рухнуть бы на эту неизвестно чью кровать и провалиться в сон без единой мысли.
«Что со мной будет дальше, я совершенно не знаю, но сейчас, наверное, и не хочу знать. Об этом я подумаю завтра», – решила она, воспользовавшись мудростью ветреной Скарлетт.
Эта идея показалась настолько заманчивой, что она поднялась с кресла и сделала несколько шагов в направлении кровати, но мысль о том, что несчастный «Батлер» орудует на кухне, моментально отрезвила её.
«В конце концов, он устал не меньше моего, а теперь возится у плиты, чтобы накормить меня. Я должна переодеться и привести себя в порядок».
Вова моментально заснул на ковре, уютно свернувшись калачиком.
«Он ведь тоже не ел», – вздохнула она и начала стягивать джинсы. Аккуратно пристроив их на спинке стула, Лена стащила свитер и достала из сумки лёгкое трикотажное платьице. Натянув его, повернулась к зеркалу. Платьице было ничего, миленькое, шелковистое и по фигуре. Оно было куплено в прошлом году на сезонной брендовой распродаже и Лене нравилось, а вот физиономия…
«Худющая, и синяки под глазами…»
Она тщательно расчесала свои тяжёлые прямые волосы массажной щёткой и увязала их в хвост, потом открыла пудреницу и пробежалась пуховкой по лицу.
«Сойдёт…»
В дверь постучали, и Вова залаял. Вслед за этим показалась голова Коновалова, и он протиснулся в комнату, держа в руках аккуратную стопку постельного белья.
– Я принёс вам бельё и полотенца. В ванной есть всё необходимое. Вижу, вы готовы. Тогда пойдёмте, ужин на столе.
– Спасибо… – Лена улыбнулась, всё ещё чувствуя неловкость. Однако деваться было некуда, и, захватив с собой Вовину миску и пакетик собачьих консервов, она отправилась вслед за хозяином дома.
Они двинулись по коридору и, завернув за угол, очутились в просторной студии. Кухонный гарнитур тёмного дерева с барной стойкой, два кожаных угловых дивана, с креслами и низким резным журнальным столиком, посередине – круглый обеденный стол с мягкими стульями. По одной стене тянулись всё те же стеллажи с книгами, а противоположную украшала огромная марина в стиле Айвазовского в массивной золочёной