Сталинская премия по литературе: культурная политика и эстетический канон сталинизма. Дмитрий Цыганов
можем лишь предполагать, чьи портреты составляли этот сталинский литературный «пантеон», однако у нас есть некоторые основания для более конкретных гипотез относительно графических работ, которые могла видеть Аллилуева. А. Н. Ян-Кравченко в 1948 году получил Сталинскую премию второй степени за картину «Горький читает товарищам И. В. Сталину, В. М. Молотову и К. Е. Ворошилову свою сказку „Девушка и смерть“ 11 октября 1931 г.» (1947) и за портреты М. Горького, Д. Бедного, Джамбула Джабаева, И. Барбаруса (Вареса) и С. Нерис251. В то же время на стенах Ближней дачи могли оказаться и любые другие изображения из большой серии Ян-Кравченко «Галерея советских писателей»252 (М.: Изд‐е Гос. лит. музея, 1947). Можно предполагать также, что среди «кого-то еще» не было и портрета А. Фадеева. Этот вывод напрашивается потому, что в тот период Аллилуева писала диссертацию и вряд ли не запомнила бы среди увиденных репродукций портрет своего «героя», которому, как и М. Горькому, М. Шолохову, В. Ажаеву, Г. Николаевой, была посвящена отдельная глава ее работы.
Публикация заключительной книги «Тихого Дона» в сдвоенном номере «Нового мира» за февраль – март 1940 года спровоцировала бурную полемику253 в центральной периодике (в основном в «Литературной газете» и «Правде»), продолжением которой и было обсуждение романа в Комитете по Сталинским премиям. Стоит отметить, что до этого в прессе критика о романе как таковая почти отсутствовала: ни одна прежняя книга «Тихого Дона» не была встречена с таким оживлением, как заключительная. Большинство критиков волновал трагический финал романа, вопрос о котором возник уже в первых откликах на «Тихий Дон»254. Пик дискуссии пришелся на летние месяцы 1940 года; начало многочисленным спорам положила статья редактора Гослитиздата Ю. Лукина «Большое явление в литературе», опубликованная в «Литературной газете» (№ 29 (880)) 26 мая. Текст этот был ожидаемо тенденциозен: «Тихий Дон» объявлялся романом, который непременно ляжет в основу «советской классики»255, его финал трактовался как вполне правомерная сюжетная развязка (гибель Мелехова напрямую связывалась с тем, что Ермилов позднее обозначит как «отщепенство»256). В обсуждении романа приняли участие не только литературные критики и литературоведы (И. Гринберг, В. Гоффеншефер, П. Громов, В. Ермилов, Н. Жданов, В. Кирпотин, Л. Левин, И. Лежнев, А. Лейтес, М. Чарный, В. Щербина), но и писатели (А. Бек, Б. Емельянов, В. Катаев, А. Новиков-Прибой, А. Серафимович, А. Фадеев, В. Шишков и другие). Прекращение дискуссии, как представляется, было связано именно с выдвижением «Тихого Дона» на Сталинскую премию.
Вернемся к стенограмме заседания. Взявший слово вслед за Толстым А. Фадеев отметил, что роман Шолохова «исключительно талантлив», в чем, по его мнению, сомневаться не приходится («…любой человек прочтет и скажет: – Это произведение, равного которому трудно найти»). Вместе с тем он оказался разочарован концовкой «Тихого Дона», обижен ею «в самых лучших советских чувствах» (Немирович-Данченко позднее сравнит концовку «Тихого Дона» с финалом «Анны Карениной»,
См.: В Совете Министров Союза ССР. О присуждении Сталинских премий за выдающиеся работы в области искусства за 1947 год // Правда. 1948. № 112 (10853). 21 апреля. С. 1.
Серия состояла из 53 графических портретов советских писателей и поэтов, среди которых были: М. Горький, Айбек, С. Айни, А. Акопян, М. Бажан, И. Барбарус, Д. Бедный, Е. Буков, В. Василевская, А. Венцлова, В. Вишневский, С. Вургун, Л. Гира, Ф. Гладков, Б. Горбатов, А. Григулис, Ш. Дадиани, Джамбул, Н. Зарьян, А. Исаакян, В. Катаев, Б. Кербабаев, Л. Киачели, Я. Колас, А. Корнейчук, А. Кулешов, Я. Купала, В. Лацис, Г. Леонидзе, Л. Леонов, П. Маркиш, С. Маршак, В. Маяковский. С. Нерис, Н. Островский, Л. Первомайский, А. Прокофьев, Я. Райнис, М. Рыльский, И. Семпер, А. Серафимович, К. Симонов, С. Стальский, А. Твардовский, Н. Тихонов, А. Токомбаев, А. Толстой, П. Тычина, А. Упит, А. Фадеев, К. Федин, С. Чиковани, М. Шолохов, И. Эренбург, А. Якобсон.
Подробнее об этом см.:
См., например:
Гоффеншефер еще 19 мая 1940 года на заседании секции критиков в Клубе писателей (Лукин участвовал в обсуждении) сказал о «Тихом Доне»: «…перед нами такое произведение, в котором уже намечаются черты советской классики» (цит. по:
См.: