Овцы смотрят вверх. Джон Браннер
А потом – правая рука Трейна, когда тот перенес свою активность в Колорадо. И, может быть, Децимус был трейнитом в гораздо большей степени, чем сам Трейн. Кстати, Трейн считал более уместным иное названием для тех, кто исповедует его взгляды: не «трейнит», а «комми» или «комменсалист», то есть участник и защитник различных симбиотических союзов в природе. Трейн исходил из того, что когда-то за общим столом окажутся и человек, и его собака, и блоха, сидящая в собачьей шерсти, и корова, и кролик, и заяц, и суслик, а еще – круглые черви, инфузории и даже спирохеты. Но это был, так сказать, радикальный аргумент, которым Трейн пользовался в споре, когда понимал, насколько устал от людей, называющих его предателем их общего дела.
Нужно было удостовериться, что Децимуса после смерти возвратят в биосферу. Забыла сказать об этом доктору. Может, вернуться? Черт! А ведь он наверняка отметил это в своем завещании. Только кто станет обращать внимание на последнюю волю чернокожего?
Кто-то должен сообщить обо всем Остину. Ужасно будет, если он узнает о трагедии из газет или телевизионного репортажа.
«Придется это сделать мне. Ведь я была к нему ближе всех».
Образы сразу трех людей хаотично замелькали в ее сознании. Стэнвей задал ей вопрос, на который она меньше всего была расположена давать ответ. Даже самой себе. «Близкий друг?»
Близкий? Гораздо больше, чем то, что имел в виду доктор. Децимус, афроамериканец, гетеросексуал, был счастливо женат и более не интересовался белыми девушками. Теперь эта экзотика – не для него (а кто, кстати, расскажет про случившееся Зене и их детям?). Экзотика состояла как раз в том, что к Пег Манкиевич, настоящему эталону роскошной женственности, он относился как к… другу.
Пусть Остин сам скажет Зене. И веселого вам всем Рождества!
После этого хаос окончательно воцарился в ее голове. Словно в магическом кристалле, Пег увидела последовательность событий, спровоцированных этой смертью. Она буквально услышала, как тысячи людей станут повторять версию, озвученную Стэнвеем: «Он был под наркотой, потому и выпрыгнул из машины. Либо он был полный идиот!»
Но она-то знала Децимуса Джонса как в высшей степени разумного и рассудительного человека! А если в его жизни и были наркотики, то с ними он давно завязал. Наверняка кто-нибудь подсунул ему таблетку. В еду или в питье. А он и не заметил. Зачем? Чтобы любой ценой дискредитировать!
Неожиданно Пег осознала, что сидит, тупо уставившись на череп со скрещенными костями, намалеванный на дверце соседней припаркованной машины, – знак того, что трейниты совсем недавно прошлись по парковке, где стоял ее «хейли». Ее собственный автомобиль они, естественно, не тронули.
Да, именно так. Дискредитировать. Эти тупые, находящиеся во власти стереотипов пластиковые люди, которые ничего не ценят, кроме долларов, конечно же, не хотят делить свою полуразрушенную планету хоть с кем-либо, кто решил выбраться из раз и навсегда предназначенной ему жизненной колеи. Чернокожий малолетний правонарушитель,