Последний ряд, место 16. Давид Кон
слышно ступая и не сводя глаз с экрана, Клара подошла к первому ряду и села, предвкушая, что сейчас она увидит сцену погони за героем восточногерманских пограничников, в результате которой он будет ранен и чудесным образом спасен прекрасной незнакомкой, которая останется в Восточном Берлине, окажется в застенках «Штази» и исчезнет из его жизни на долгие годы. А он будет искать ее, преодолевая все препятствия и даже пытаясь вернуться в ненавистный ему коммунистический Восточный Берлин. На глазах у Клары заранее появились слезы, хотя главный герой только садился в машину, чтобы отправиться на Муленштрассе. Она отчаянно завидовала всем этим людям, сидящим за ее спиной. Они смотрели фильм впервые и еще не знали, что произойдет буквально в следующую минуту.
Вот герой вышел из машины, накинул на голову капюшон и пошел вдоль стены. Клара вцепилась пальцами в подлокотник кресла, хотя прекрасно знала, что сейчас его заметят и начнется погоня.
Прозвучал первый выстрел. Пуля царапнула плечо. Крупный план раны. Герой пошатнулся, его рука взметнулась к небу. Глаза крупным планом. Он уже понял, что ему не перебраться через стену. Он хочет вернуться к машине, но звучит еще один выстрел. И еще. О господи, какие у него глаза! Все-таки Швайгер – гений. Не говоря уже о Рикафене. Клара не сводила глаз с экрана. Герой еще пытается бороться. Путь к машине отрезан. Значит, он должен добраться до стены. Герой рванулся вперед. Сцепил зубы и сжал кулаки. Он выполнит свой замысел!
– Хочу домой! Это плохое кино! Стреляют! В людей!
Крик раздался откуда-то сзади. Клара на мгновение замерла от возмущения, затем резко обернулась. Инвалид, сидевший в коляске, испуганно закрывал лицо руками и мотал головой. Его явно пугало то, что происходило на экране. Сопровождающий инвалида парень в спортивном костюме что-то шептал ему в самое ухо. Но инвалид продолжал мотать головой.
– Не хочу! – громко крикнул он. – Не хочу ждать. Плохое кино. Я боюсь.
Другие зрители начали проявлять нетерпение. Сначала они просто оборачивались на шумного инвалида, цокали и качали головой. Потом кто-то предложил молодому человеку вывезти инвалида из зала. Но молодой человек никак на это не отреагировал. Клара взглянула на экран. Герой наконец встретился с героиней. Она схватила его за руку и потащила туда, где был известный только ей проход через стену. Господи, как она смотрит на него. А он, раненый, с трудом разбирает черты ее лица. Все мутно и неясно, кроме пронзительных голубых глаз. Это надо видеть! Это же Рикафен. Здесь столько полутонов. Во всех этих взглядах и прикосновениях. Здесь столько смысла. А все смотрят на этого безумного инвалида. Черт бы его побрал.
– Не хочу! – выкрикнул инвалид. – Плохое кино!
Ропот зрителей усилился. Сопровождавший инвалида молодой человек поспешно вскочил, натянул свою бейсболку и покатил коляску к выходу из зала. Инвалид кивал головой и повторял, как заведенный болванчик: «Да, да, да. Домой, домой». Клара вскочила с места и открыла перед ними дверь зала. Парень благодарно кивнул и вывез коляску в фойе. Клара с ужасом заметила,