Сэйл-мастер. Сергей Плотников
лишенка, ну и что с того?.. От казначея ход корабля не зависит. И если она продержалась в эфире тридцать лет…
Стоять! Как он не сообразил?! Если она лишенец, значит, она гораздо моложе, чем выглядит: наверное, ей не шестьдесят-семьдесят, как он подумал, а лет сорок пять, не больше. Значит, сбежала в эфир совсем девчонкой. Однако.
– Минута до старта.
Белобрысов еще раз подергал ремень – сидит плотно, стул зафиксирован по ходу движения. Неприятнее старта в полете ничего нет… разве что посадка. И то: во время посадки страха больше, неудобства меньше. Вне эфира кристаллы не могут создать достаточную гравитацию, не изгадив все вокруг корабля, а перегрузка все-таки нешуточная: подбросить даже пятидесятитонный «Блик» на полсотни метров вверх – непростая задача, для решения которой и создаются сложнейшие стартовые орудия.
Корпус вздрогнул еще раз – вода в канале медленно потекла, с каждой секундой ускоряя свое движение. Сейчас опустятся стартовые опоры, которые держали корабль на ровном киле в сухом состоянии.
Белка поправила «венец» и взялась за рукоять штурвала.
– Отсчет – ноль.
Опоры беззвучно отошли, и корабль побежал по руслу. Понемногу двигая рукой, Бэлла удерживала набирающий ход «Блик» по центру пушки. Отражаясь от бортов канала, натыкаясь на плоскую корму и рассыпаясь брызгами, особенно яркими в первых солнечных лучах, волны подгоняли его все быстрее и быстрее. Появилась бортовая качка, потом и килевая, а потом пришла она – большая стартовая волна.
Огромный гребень вровень со стенками пушки подхватил эфирный парусник – легко, как жалкую дощечку, и понес навстречу вырастающей впереди стартовой стреле. Навалилась перегрузка, палуба наклонилась, мгновение – и вот уже бригантина не плывет – летит.
– Двигатели – пуск.
– Есть, двигатели пуск.
Массы воды, разбиваясь об воздух, отставали от корпуса блестящим, искрящимся на солнце шлейфом, а взамен корабль окутывался дымом – точь-в-точь, как ядро, выпущенное из древнего порохового орудия. Ускорение, прижимавшее Сашку к креслу, исчезло, и он в восхищении следил, как вслед за все достигающим высшей точки траектории «Бликом» наклоняется, отбегает горизонт, как сверкают под ними воды океана, как…
– Двигатели на полном ходу.
– Эфир! – уже привыкнув к практически неизменной интонации капитана, штурман вздрогнул – так неправдоподобно довольно звучал голос Балл.
Вздрогнула и пилот, вздрогнуло само пространство, разом оставив в прошлом дымный след и сияние солнца над самой гранью океана. Исчезло ускорение, корабль больше не падал, поверхность планеты смазывалась под ними, бежала прочь, и странно поблекшее светило косматым маленьким шариком катилось слева через совершенно прозрачные, потемневшие небеса.
– Вход в эфир выполнен, капитан.
– Уводите нас из гавани, пилот.
– Выполняю маневр расхождения с планетой, – Бэла крутанула штурвал, и мир повернулся вокруг них, стремительно проваливаясь вниз и назад. – Следую к маршрутной точке номер один.