Техник-ас. Евгений Панов
к моему совету и активно использовал уже не такие эффективные истребители И-153 «Чайка» и И-15 бис в качестве лёгких штурмовиков. Ну а нам всё же пришлось выступать их прикрытием от атак немецких истребителей. Потери «чайки» и «супер чато»[34], конечно, несли большие, но и шороху наводили немало, уничтожая технику и артиллерию противника и поливая пулемётным огнём скопления пехоты немцев.
Не забывали мы и о свободной охоте. Как смеялись наши лётчики, летали проветриться в свободное от работы время. Во всяком случае, старались, чтобы одно звено этим занималось. Почти из каждого вылета возвращались с парой-тройкой побед. Так и «развеивались», ежедневно сменяя друг друга.
А после полётов, какими бы ни были уставшими, почти все дружно шли на устроенное неподалёку стрельбище, где с удовольствием стреляли по полюбившимся всем тарелочкам. Где они их нашли, остаётся загадкой. На мои осторожные расспросы только хитро улыбались, однако из столовой жалоб на нехватку посуды не поступало. Ну а патронами для ружей запаслись ещё в Раменском.
Увы, но такое времяпрепровождение прошло мимо меня. Каждую свободную минуту я систематизировал на бумаге процесс подготовки, описывал и рисовал новые тактические схемы. Это мне Ерёмин посоветовал сделать.
В середине августа со свободной охоты вернулось звено старшего лейтенанта Гуладзе. Стоило лишь винтам остановиться, как Дункан выскочил из кабины, сбросил с себя парашют и, с силой швырнув на землю шлемофон, едва не начал топтать его ногами, громко выкрикивая русские и грузинские ругательства и грозя кулаком в сторону заката. Наконец, смачно плюнув в ту сторону, он поднял с выгоревшей на солнце травы шлемофон, стряхнул с него пыль и пошёл в сторону наших землянок. Я как раз только умылся и, вытираясь полотенцем, смотрел на весь этот цирк.
– Зураб, ты чего такой нервный?
– Ай, прэдставляешь, командыр, лэтим, и тут навстрэчу нэмцы. Восэм. «Мэссэры». Как на параде, – активно жестикулируя, рассказывал Гуладзе. – Ну, мы обрадовалыс, на них довернули, а они, эти шакалы, в вираж и удралы. Лэтим дальше. Опять нэмцы. «Лаптёжники» и тоже восэм «мэссеров». Нас увидэли и тоже удралы. Ну как тут работать, а?! Никого не сбили, зря бэнзин сожгли. Прышлось на пэрэдовой расстрелять миномётную батарэю у нэмцев и по окопам из пулэмётов пройтись.
Расстройству Гуладзе не было границ.
На следующий день я сам стал свидетелем странного поведения немцев. Мы пристроились к идущим на штурмовку Ил-2, надеясь использовать их в качестве приманки. Ну не могли немцы не клюнуть на такую лакомую добычу, как не прикрытый с хвоста одноместный штурмовик. И они клюнули, но потом что-то явно пошло не так. Я успел срезать одного с дальней дистанции, и тут же целый штаффель «мессеров» резко развернулся и дал дёру.
– Э, куда?! – только и успел я проорать в эфире, прежде чем немцы скрылись в утренней дымке.
Ещё через день стала ясна причина такого поведения немцев. Сбитый над нашей территорией и попавший в руки красноармейцев