Уголовное право: стратегия развития в XXI веке. Материалы XIX Международной научно-практической конференции г. Москва, 20–21 января 2022 г.. Коллектив авторов
организации, в отношении которой принято решение о признании нежелательной на территории Российской Федерации ее деятельности в соответствии с законодательством Российской Федерации». Интересно, что участие в такой деятельности – преступление с административной преюдицией, в то время как пособничество образует состав преступления безотносительно к фактам административной наказуемости или судимости за ранее совершенное деяние. Выходит, что исполнитель, причем имеющий судимость или подвергнутый административному наказанию за такую деятельность, поставлен в привилегированное положение по отношению к пособникам в таком же деянии, но совершившим его впервые. Этим усиливаются предпосылки к нарушению принципов равенства и справедливости в отношении виновных лиц. Чем не повод для вмешательства Конституционного Суда РФ?
Теоретически весьма спорна (и это мягко говоря) и позиция высшей судебной инстанции, сформулированная в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.12.2002 № 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», согласно которой подстраховка других соучастников от возможного обнаружения совершаемого преступления является соисполнительством. «Подстраховщики» не участвуют в совершении преступления непосредственно, не выполняют объективную сторону хищения ни полностью, ни частично. Они – классические пособники, на что неоднократно обращалось внимание в уголовно-правовой литературе20.
В правовых позициях Верховного Суда РФ все четче и четче просматривается тенденция, указывающая на размывание объективной стороны преступления, включения в ее содержание действий, не связанных с непосредственным ее выполнением, но «непосредственно направленных на совершение преступления». Впрочем, упрек, скорее, должен быть адресован законодателю, который определяет объективную сторону преступления весьма неоднозначно – и как непосредственное совершение преступления, непосредственное участие в его совершении совместно с другими лицами (ч. 2 ст. 33 УК), и как действия (бездействие) лица, непосредственно направленные на совершение преступления (ч. 3 ст. 30 УК). Сопоставляя цитируемые нормы, нельзя не отметить, что вторая сформулирована некорректно, поскольку не позволяет провести четкую грань между приготовлением и покушением.
Последствия такой законодательной небрежности не заставили себя ждать. Пленум Верховного Суда РФ пересмотрел свою точку зрения, согласно которой приобретение, хранение, перевозка, изготовление или переработка наркотических средств в целях их последующего сбыта при не доведенном до конца умысле по независящим от виновного обстоятельствам, квалифицировались как приготовление к сбыту (п. 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2006 № 14 «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» в первоначальной редакции), включил перечисленные выше деяния в объективную