Новые мальчики. Наталия Алексеева
носовой платок. Саша взял его без слов благодарности, даже не взглянул на добрую самаритянку, и приложил платок к скуле. Белоснежная ткань быстро окрасилась по краю алым.
Светка оглянулась на Наташу, и столько в ее взгляде было ненависти, что та передернула плечами.
– Вот ты в натуре, чума! – Стас, подскочивший следом за Светкой, повис на волейбольной сетке. – Не только мне, но и Саньке фэйс подпортила! Как нас теперь девочки любить будут?
– Можно подумать, раньше любили, – скривилась Наташа.
– Еще как! – воскликнул Стас. – Особенно меня!
– Иди, Егоров, в медпункт, – грустно сказал Александр Васильевич.
– Мы не доиграли, – тяжело дыша, процедил Саша.
– Технически, – развел руками воспитатель, – Васильева выиграла.
– Технически, – передразнил Егоров. – Если я не капитан, то и за отряд играть больше не стану!
Он резко развернулся и потопал с площадки, Светка увязалась за ним.
– Опять норов показывает, – глядя им вслед, покачал головой воспитатель. Потом повернулся к трибунам и хлопнул в ладоши:
– Все на мостки! Купаться!
Глава 3. Картишки и мальчишки
Купаться в теплом озере после жаркого летнего дня – огромное наслаждение. Озеро Адмиральское большое и холодное, а июльские вечера в Ленинградской области мало похожи на летние. Но когда тебе шестнадцать, подобные мелочи не важны.
Толкаясь и повизгивая от восторга, как стадо диких кабанов, третий отряд вырвался на прибрежные мостки.
Шаткие понтоны скрипуче покачивались под ногами. Наташа шагала по влажным доскам, крепко цепляясь за металлические поручни. Она старалась не смотреть на темную воду.
Она не любила озера. Слишком сильно их темная вода напоминала о том злополучном дне, когда она решила в одиночку отправиться домой после школы. Поэтому, когда Дёма однажды обронил, что готов отвезти ее на море, то с радостью согласилась. Наташа еще ни разу не видела море. Возможно, его воды не похожи на застывший темный гудрон, как гладь озер под Ленинградом. Именно таким темным озером показалась ей когда—то лужа в сыром подвале. Наташа тряхнула головой, отгоняя гадкое воспоминание.
Она шагала по мосткам, а Анюта преданно тащилась рядом. Теперь рыжая маменькина дочка ходила за нею и внимала каждому слову.
– Я тебе так благодарна, – заливаясь краской прошептала она, когда Наташа переодевалась после игры.
– Что ты пламенеешь, как маков цвет? Кроме нас с тобой в комнате нет никого! Застегни—ка! – Наташа повернулась, подставляя застежку купальника на спине.
– Я… я не знаю, – пролепетала Анюта, застегивая. – Я застенчивая.
– Держись меня, – посоветовала ей Наташа. – Раскрепостишься!
– Спасибо… спасибо, что заступилась за меня. Светка такая противная!
Наташа не стала ее разочаровывать. Светкина фраза о безмозглых блондинках разозлила ее гораздо больше, чем несправедливость к Анюткиной Барби. Но Аня зарделась