Катабасис. Александр Георгиевич Шавкунов
первый день недели, как никак.
– Могу ли я проявить вольность и провезти вас по альтернативному маршруту и показать подготовку к параду в честь семидесятилетия Великой Победы?
– Мы не опоздаем?
– Ничуть.
– Ну, почему бы и нет?
Машина тронулась с места плавно, стремительно набрала скорость. На выезде со двора вклинилась в поток на трассе и понеслась вдоль стройных рядов новеньких высоток. Башни из стали и бетона отражают рассеянный утренний свет и будто бы светятся внутренним огнём. На высоте десятого этажа курсируют дроны-курьеры. Над крышами протянуты «ветви» гидропонных ферм вписанные в городской пейзаж, как мостики между домами. Там целые прогулочные площадки и парки.
Солен откинулся в кресле и, подперев голову кулаком, наблюдает за жизнью промёрзлого города. Котлованы новых строек, присыпанные снегом и мрачные здания былых эпох до промышленной и технологической революции.
Если так подумать, то всего семьдесят девять лет назад главным орудием была штыковая лопата и острый клинок. А сейчас большую часть работы переняли автоматоны и искусственный интеллект. Люди старшего поколения ощущают себя в сказке, а технологии едва отличимы от магии. Мать Солена до сих пор здоровается с пылесосом и считает «Мроки» членом семьи, порой даже более важным чем Сол и его сестра. Солен невольно улыбнулся, вспомнив голос матери:
– Его хотя бы просить не надо прибраться.
Кольцевая трасса плавно перешла в городскую дорогу, и машина понеслась через Старый Город. Древние дома вдоль дороги едва тронуты цивилизацией, но за ними высятся небоскрёбы и башни. На столбах пламенеют красные знамёна с символикой королевских армий. На огромных экранах мелькают кадры сражений и тактических карт. Взгляд зацепился за ролик с рыцарем на белом жеребце, что с мечом в руке несётся на строй вражеской пехоты.
Молен Гражский, легендарный герой, что как и положено героям, не вернулся из боя. Всеобщий любимец и персонаж сотен книг, фильмов и даже игр. Пожалуй, его ненавидят только коннозаводчики. Ведь любимым приёмом рыцаря было ворваться в строй врага на коне и плевать, что у противника пулемётный расчёт или окопы.
Автомобиль играет в шахматку на дороге, перестраивается с математической точностью. Остальные машины подстраиваются и приветливо мигают фарами, сообщая окружающим беспилотникам о своих планах. После очередного поворота перед Соленом распахнулся вид на исполинскую площадь. По обе стороны рабочие устанавливают трибуны в несколько этажей для ветеранов и знатных гостей. У самой дороги репетируют выпускники кадетских корпусов. Вдоль строя мечется сержант в чёрной шинели с золотыми погонами, изо рта вырываются клубы пара. Солену даже через стекло послышался надорванный рык, обещающий оторвать головы нерадивым кадетам.
– Спину прямо! Носок выше! Раз-раз! Давай!
В центре площади величаво возвышается бронзовый монумент двум величайшим людям эпохи, пожимающих друг другу руки. Учёный и Военный. Миколас фон Церн и Серкано де