Неидеальные. Откровения о любви. Оливия Лейк
А полигамным мудаком, оказывается, быть непросто. Что-то темное и тягучее с едким запахом тлена раздирало изнутри.
– Я хочу тебя, Дим. Возьми меня, – Ира выпустила член изо рта и встала. Подняла подол платья, демонстрируя чулки и отсутствующие трусики. Облизнула палец и запустила между ног, вставляя в себе, имитируя соитие.
Я подхватил под ягодицы и упал на диван. Ее сверху посадил, сразу на член. Нам обоим это нужно. Снова найти друг друга. Секс, конечно же, не основа отношений, но очень жирная прослойка, без него сухо и пресно. У нас был всегда вполне себе добротный, но по эмоциям проигрывал марафону с Аленой. Я не понимал почему. Наоборот должно быть. Дома же всегда вкуснее. Или это просто расхожая фраза?
– Люблю тебя, – Ира обессиленно упала мне на грудь. Я сжал загорелые бедра и еще пару раз врезался в податливую плоть. Я тоже кончил. Приятно и привычно. – Дим, – Ира подняла голову и робко улыбнулась, – я хочу детей. Мальчика, похожего на тебя. Очень хочу.
Наши отцы, в особенности Герман Львович, очень ждали внуков. Пацана, естественно. Савицкий всегда мечтал о сыне. Поэтому ко мне так благоволил. А вот дочь воспринимал, как вынужденную данность: больше терпел нежели любил. Нет, Ира всегда жила в достатке и не знала отказа в деньгах, образовании, увлечениях, но отец не рассматривал ее, как наследницу, которая без мужа сможет управлять продовольственной корпорацией. Герман Львович считал, что в женщинах нет стержня и очень надеялся, что успеет воспитать внука как надо.
– Я перестала пить таблетки, – услышал сквозь отрешенное забвение схлынувшего оргазма.
– Что ты сказала? – не понял с первого раза. Она серьезно? Я не ослышался?
– Дим…
– Такие вещи нужно обсуждать! – резко подхватил и снял с себя. Блядь! В моих планах были дети, но на общих условиях! Ненавижу, когда мной пытаются манипулировать. – Я в душ, – рывком поднялся.
– Дима, но мы же хотели…
– Ира, – крутанулся, стараясь унять башенный стук крови в ушах, – начинай опять пить таблетки, ок? – это самое мягкое, что готово было сорваться с языка.
В субботу утром уехал в теннисный клуб. Ирка ходила вокруг меня побитой собакой. Вроде как я должен, поджав хвост, вылизывать ей руки, но чувствовал себя слишком оболваненным. Да, я скотина и мерзавец. Признаю, но каяться не собираюсь. Я законник и точно знал, что ответственность наступала только, если «сделка» оформлена официально. Договор на словах – филькина грамота. В отношениях такая позиция считалась цинично-мудовской, но я не собирался менять статус-кво Иры. Ей за свое положение волноваться не нужно, тем более пытаться привязать меня ребенком. Нет, женщину, беременную от меня, не брошу, но манипуляции моей ответственностью до добра не доведут. Странно, что Ира, знавшая меня неплохо, решила разыграть эту карту. Проиграет ведь.
С Аленой все намного сложнее. С ней не работал прагматизм, правила и установки. Я просто хотел с ней быть, пока не остыну, вернувшись в исходное состояние. Она не хотела быть со мной.