Таланты и поклонники. Александр Островский
(подходит и целует руку Негиной). Ах, моя радость, а я вас заждался.
Негина. Извините, князь! С бенефисом все хлопочу, такая мука… (Задумывается.)
Дулебов (садясь). Скажите, пожалуйста, мой дружочек…
Негина (выходя из задумчивости). Что вам угодно?
Дулебов. Как эта пьеса, что вы в последний раз играли?..
Негина. «Уриель Акоста».
Дулебов. Да, да… Прекрасно вы играли, прекрасно! Сколько чувства, благородства! Не шутя вам говорю.
Негина. Благодарю вас, князь.
Дулебов. Странные пьесы нынче пишут; не поймешь ничего.
Негина. Да она уж давно написана.
Дулебов. Давно? Чья же она, Каратыгина или Григорьева?
Негина. Нет, Гуцкова.
Дулебов. А! Гуцкова… знаю, знаю. Еще у него есть комедия, прекрасная комедия: «Русский человек добро помнит».
Негина. То Полевого, князь.
Дулебов. Ах да… я смешал… Полевого… Николай Полевой. Он из мещан… По-французски выучился самоучкой, ученые книги писал, всё с французского брал… Только он тогда заспорил с кем-то… с учеными или с профессорами… Ну, где же, возможно ли, да и прилично ли! Ну, ему и не велели ученых книг писать, приказали водевили сочинять. После сам был благодарен, большие деньги получал. «Мне бы, говорит, и не догадаться». Что вы так печальны?
Негина. Много хлопот, князь.
Дулебов. Вам, моя красавица, надо веселее быть, вам еще рано задумываться; старайтесь развлекать себя, утешать чем-нибудь. Вот мы сейчас с вашей матушкой говорили…
Негина. Об чем, князь?
Дулебов. Разумеется, о вас, мое сокровище, а то о чем же! Вот квартира у вас нехороша… Нельзя актрисе, хорошенькой девушке, в такой избе жить; это неприлично.
Негина (несколько обидясь). Нехороша квартира? Ну, так что же? Я и сама знаю, что бывают квартиры лучше этой… Вам бы, князь, пожалеть меня, не напоминать мне о моей бедности; я и без вас ее чувствую каждый час, каждую минуту.
Дулебов. Да разве я вас не жалею? Я вас очень жалею, красавица моя.
Негина. Так вы жалейте про себя, ваше сиятельство! Мне нет никакой пользы от ваших сожалений, а слышать их неприятно. Вы находите, что моя квартира нехороша; а я нахожу, что она удобна для меня, и мне лучше не надо. Вам моя квартира не нравится, вам неприятно бывать в такой квартире, так ведь никто вас не принуждает.
Дулебов. Не горячитесь, не горячитесь, моя радость! Вы не дослушаете, да и сердитесь на человека, который вам предан всей душой… Так нельзя…
Негина. Извольте говорить, я слушаю.
Дулебов. Я человек деликатный, я никогда никого не оскорблю, я известен своей деликатностью. Я бы никогда не посмел осуждать вашу квартиру, если б не имел в виду…
Негина. Чего, князь?
Дулебов. Предложить вам другую, лучше гораздо.
Негина. За ту же цену?
Дулебов. Ну, какое вам дело до цены?
Негина. Я что-то не понимаю, князь.
Дулебов. Вот видите ли, мое блаженство,