Кавказ под управлением князя М. С. Воронцова (1844–1854 гг.). Сергей Степанович Лазарян
строгостями такого полицейского государства, каким была Россия»[165].
В то же время «впервые за несколько столетий все грузинские княжества оказываются в составе одного государства. Но территориальный вопрос на этом не останавливается: начинает сбываться многовековая грузинская мечта – собирание земель. Российское государство понемногу собирает старые грузинские земли, утерянные картвелами за несколько столетий до того, – Месхетию, Саингило, Джавахетию, Аджарию и др. и вводит их в состав грузинских губерний. <…> Во чреве России начинает вызревать то, чего раньше в истории никогда не существовало, – единая грузинская нация»[166].
Картину социально-политической нестабильности дополняли выступления крестьянских масс, недовольных усилением крепостничества в регионе Южного Кавказа и потерей части свобод, которыми они пользовались до установления российской власти. В 1837 г. произошли аграрные беспорядки в Кубинском уезде, в 1837–1838 гг. восставали армяне-переселенцы из Османской империи, которых разместили вокруг озера Севан.
С весны и до осени 1841 г. волновались крестьяне Гурии из-за введения денежной формы налогообложения, злоупотреблений местных помещиков и лихоимствующих чиновников, не только из русских, но и грузин на русской службе (известный образчик тому – дело князя Дадиани).
Не меньше проблем возникало из-за неудовлетворительной системы административного управления в Закавказье. Злоупотребления в российской кавказской администрации только усугубляли дело. После посещения Грузии в 1837 г. император жаловался своему доверенному другу А. Х. Бенкендорфу на то, что «в администрации разные закоренелые беспорядки, превосходящие всякое вероятие»[167].
В поисках выхода к середине 40-х гг. в правление Николая I в Закавказье были проведены две административные реформы. Начиная с 1840 г. главные и наиболее важные вопросы управления в Закавказском крае рассматривались в межведомственном Кавказском комитете, сначала во главе с военным министром графом А. И. Чернышевым, а потом с генералом А. Ф. Орловым.
В конце концов было принято решение распространить общеимперское законодательство и имперские порядки на подконтрольные России территории Южного Кавказа. Это вызвало острое недовольство местного населения, причем как крестьян, так и дворян. Но уже к 1842 г. реформа была признана неудовлетворительной. Император все более убеждался в необходимости искать кризис-менеджера, способного в относительно короткое время выправить ситуацию в Кавказском крае.
После не приносивших успеха рокировок среди руководства кавказской администрации, после пережитых неудовольствий и досады от неумения всеобъемлюще понять и сносно исполнить высшую волю по скорейшему водворению Кавказа в состав империи, Николай I решил вернуться к проверенной опытом форме руководства проблемными территориями – наместничеству (генерал-губернаторству). В структуре наместничества «опытный военачальник и администратор, имея в своих руках военную
Там же. С. 143.
Рассказ Николая Павловича о поездке на Кавказ // Николай I: Муж. Отец. Император. М., 2000. С. 488.