Бес в серебряной ловушке. Нина Ягольницер
же тебя в душу! – вдруг громыхнуло сквозь топот и дребезжание. – Подкова! Подкова обломана, черт бы ее подрал!
Пеппо резко натянул поводья, и шотландец едва успел тоже осадить коня, чтоб не столкнуться на узкой тропе:
– Ты чего творишь?! – прикрикнул он. – Скачи давай! У каурого не следы, а бисерная вышивка! На тракте я не заметил, а тут земля сырая, нам им голову не заморочить!
Но Пеппо вскинул разгоряченное лицо:
– Лотте, сколько коней пройдет по этой тропке рядом?
Шотландец раздраженно закатил глаза:
– Двое, если голова в голову. Про дятла вот на том буке рассказывать, или дальше поедем не торопясь?
Но Пеппо сарказм не смутил.
– Как раз по четыре… – пробормотал он взволнованно, понукая коня подойти к Годелоту вплотную. – Ты в понедельник у меня тюк тетивы покупал. При тебе она?
– При мне, ясно. – Годелот нахмурился, не разумея, куда клонит шельмец, а тот вдруг соскочил наземь:
– Давай тетиву, живо! И найди два дерева, не слишком толстых, одно против другого.
Кирасир вскинул брови, но тут же его лицо просветлело: он понял. Бросив Пеппо в руки холщовый тюк, он тоже спешился. Итальянец уже сноровисто разматывал плотные связки арбалетных тетив. Прочные вощеные шнуры любовно обвивались вокруг умелых пальцев, не путаясь и не скользя.
Годелот не мешкал – два молодых тополя, растущих по обе стороны тропы всего в трех ярдах впереди, сами влекли взгляд военной стройностью стволов.
– Лотте, скорее! Они уже близко! – Пеппо вскочил с земли, аккуратно держа на вытянутых руках две связки тетив по четыре в длину.
Да, преследователи были близко. Уже и Годелот, казалось, чувствовал, как еле заметно дрожит земля, отзываясь на дробь лошадиных копыт. Но дело было сделано. Гладкие пеньковые шнуры туго охватили стволы тополей, и две крепкие струны натянулись над тропинкой – одна на уровне конской груди, другая всего в футе от земли. Пеппо резко зацепил тетиву пальцем, словно ожидая услышать звон:
– Надеюсь, они резво скачут. Это должно их задержать. Все, помчались, время дорого.
Но Годелот молчал, сдвинув брови. И вдруг, будто очнувшись, скомандовал:
– Нет, езжай за мной!
Бесцеремонно подтолкнув Пеппо к коню, он развернул вороного и понесся назад по тропе. Но уже через минуту снова остановился, вцепляясь в плечо тетивщика рукой, и стремительно заговорил:
– Теперь слушай. Мы не сможем долго от них бегать. Наши следы ясны, как зола на снегу. Их нужно остановить. Совсем. С четверыми нам не сладить, но после твоей затеи их должно стать меньше. Ты сделал свое, остальное – моя забота.
Что-то мелькнуло в неподвижных глазах, но Годелот схватил тетивщика за второе плечо и сжал до боли:
– Молчи, я сказал! И гордость засунь в… В общем, не важно. Если ты попадешься на глаза этим волкам, они тебя не пощадят. Прямо позади тебя огромный орех, а у того ореха толстая ветка всего футах в двенадцати над землей. Тебе нужно как угодно влезть на эту ветку, а уж с нее в два