Золото под ногами. Алексей Заревин
поднял голову, тяжело опираясь на здоровую ногу, встал в полный рост и мутно поглядел на Саттера. Не зря святая дева Мария уберегла его руки от бронзового набалдашника. Убить бы хоть одного, и сто лет в родной деревушке Сан Педро будет жить легенда о том, как Эмиль Умберто сражался с легионами гринго и в предсмертной агонии выпустил кишки самому Императору.
Последним отчаянным усилием мексиканец оттолкнулся от земли, занося нож для удара. В глазах Саттера появились тревога и недоверие, он и не предполагал, что кто–то может покуситься на его Императорское величество и совершенно не был готов к защите. И в тот же миг, словно пастуший хлыст, сухо треснул Walker в руке Филиппа Крамера. Плечо мексиканца дернуло раскаленными клещами, рука его безвольно повисла и выронила оружие. Пуля раздробила кость и порвала плечевую артерию. Эмиль Умберто охнул и медленно опустился на колени; с удивлением посмотрел на рукав рубахи, мгновенно набухший алой кровью, и силы окончательно оставили его. Он побледнел, сел на землю, бессмысленно огляделся, аккуратно прилег на бок и закрыл глаза. Из маленькой дырочки с ровными краями толчками вытекала кровь и смешивалась с навозом и грязью.
Джеймс Хопкинс молча натянул рубашку, надел жилет, взгромоздил на голову шляпу и взял свой старинный пистолет. Крамер следил за его манипуляциями, но пистолет не убирал. Когда Хопкинс закончил, он громко сказал:
– Поздравляю, дружище! Это был славный и честный поединок, но он еще не закончен. Этот полудохлый койот все равно не доживет до виселицы, так что…
– Я свою работу сделал, – спокойно ответил Хопкинс, – не доживет до виселицы – пусть подыхает здесь.
Тут Саттер, пребывавший во время их разговора в некотором оцепенении, оживился и произнес:
– Если позволите, джентльмены…
Хопкинс в ответ пожал плечами и отвернулся. Саттер вынул из кобуры свой черный Dragoon, с легким усилием взвел курок и прошептав «Во имя Отца и Сына и…», выстрелил мексиканцу в голову.
Лишняя дырка уже не могла обезобразить облик Эмиля Умберто более, чем он уже был обезображен. Голова его дернулась, но тело осталось неподвижным.
– Готов, – констатировал Саттер, – однако, джентльмены, мы упустили еще одного! Он не сможет далеко уйти пешим порядком, так не отправиться ли нам в погоню?
– По лесу, без дороги лошади не пройдут. Нам придется догонять его на своих двоих, – ответил Хопкинс, – Никуда он не денется, а нам на сегодня хватит приключений.
– В таком случае, прошу внимания, джентльмены! – провозгласил Саттер, – Я искренне благодарен вам за оказанную услугу и прошу оказать мне честь разделить с вами скромный ужин в Новой Гельвеции.
– Благодарю за приглашение, мистер Саттер, но боюсь нам придется отклонить ваше предложение. Нас ждут неотложные дела, – вежливо ответил Крамер.
– Послушай, Фил, – сказал Хопкинс, отведя Крамера в сторону, – сейчас уже за полдень. Даже если мы отправимся, немедля ни минуты, прибудем к твоим покойникам