Наследие. Нора Робертс
выстрелы. Как шутихи. Как ракеты. Как ужас. Каждый выстрел пролетал через его сердце острым, смертельным ударом. Вокруг вопили, плакали, кричали.
Люди цеплялись друг за друга, Сюзанна крепко схватилась за Райлана. Рука Джонаса лежала на плече призрачным весом. Здесь, но не здесь.
Потому что мир вдруг остановился. И в пустоте слышалась только жуткая тишина.
Потом он увидел полицейских, которые выводили цепочкой детей, и дети держали руки на голове. Дети плакали, у некоторых была кровь на одежде.
Он слышал, как родители, плача, зовут их по именам. Видел, как спешат в здание парамедики.
Шум, слишком много шума заполнило вдруг эту пустоту, будто ревущий вопль в голове. В этом реве трудно было разобрать слова.
Стрелявшие обезврежены.
Ситуация под контролем.
Много убитых, много раненых.
– Билл! – Сюзанна высвободилась, смеясь и плача. – Билл, вот он, Билл!
Родители обнимали детей, супруги вцеплялись друг в друга. Парамедики вывозили носилки, «Скорые» уносились прочь под вой сирен.
Он не сводил глаз с дверей, откуда в любой момент могла выйти она. Она к нему вернется.
– Мистер Уэллс!
Эту девочку он знал – из учениц Лорили. Он пару раз в год приходил показать свою работу и рассказать, как графический роман или комикс проходят путь от зарождения до исполнения.
Она была невероятно бледна, и белая кожа казалась еще белее на фоне красных потеков. Женщина – видимо, ее мать – обнимала ее за плечи, и у нее на глазах тоже были слезы.
Совершенно непонятно, как на ум так ясно пришло ее имя.
– Кэролайн! Ты же ученица Лорили, миз Уэллс! Где…
– Мы услышали выстрелы. Были в классе, услышали, что там стреляют и… и смеются. Они смеялись и стреляли. Миз Уэллс велела идти в кладовую, как на учениях. Быстро и тихо. А она пошла запереть дверь в класс…
– Она еще там?
– Мистер Уэллс, она пошла запереть дверь, а он прямо там упал. Роб Кейлер, я его знаю. У него текла кровь, и он упал, а она – миз Уэллс, – она его стала затаскивать внутрь, помогать войти. И тут он… – Слезы текли по ее лицу, такому юному, такому нежному, еще даже в следах подростковых угрей. – Это был Джейми Хэнсон. Я его тоже знаю. Это был Джейми, и в руке у него был пистолет, а она – миз Уэллс, – она… она… она бросилась сверху, накрыла Роба собой. Я видела. Дверь еще не закрыли до конца, и я видела. А он… мистер Уэллс, мистер Уэллс, он ее застрелил. Застрелил.
Она рыдала неудержимо, бросилась к Райлану, приникла.
– Он стрелял и стрелял, и стрелял, и смеялся, и пошел дальше. Просто пошел.
И больше он ничего не слышал. Ничего. Потому что мир его кончился в этот ласковый весенний день с небом до того синим, что сердцу больно.
Глава 8
Ее называли героиней. Мальчик, которого она закрыла своим телом, десять дней провел в больнице, но выжил.
Никто из учеников ее класса физически не пострадал. Но раны сердца, души, ума заживут у них лишь через много лет. Если заживут.
Двое мальчишек, шестнадцати и семнадцати