Победитель получает все. Екатерина Флат
Атрей ответил без тени улыбки:
– С твоими данными точно выстроится. У тебя лишь один изъян. Ну помимо откровенности и правильности… Твое происхождение. Ты никогда не думала о том, чтобы раскрыть эту тайну? Быть может, у тебя самой есть какие-то зацепки? Леди Присцилла упоминала вашу целительницу, с которой твоя мама успела поговорить. Ты знаешь, что именно она сказала?
– Что я – драконье дитя. Но в родильной горячке и не такое говорят вроде как. Или все же моя мама на тот момент уже была просто не в себе, не знаю… Давай все же не будем об этом, – я снова отвернулась к окну. – Сегодня и так все кувырком. Очень хочется хотя бы к вечеру сохранить боевой настрой. А такие разговоры… От них совсем невесело. Я все же хочу верить, что в целом ты – это хороший знак. Даже если с ненастоящими деньгами, – все же улыбнулась.
– Даже не сомневайся, – прозвучало чуть странно, словно за этими словами Атрея таился некий подтекст, – мое появление судьбоносно. И я гарантирую, что исключительно в хорошем смысле. Сегодняшний день тебя еще удивит. Обещаю.
Атрей
Драконье дитя? Но ведь в этом нет абсолютно никакого смысла! Драконы вымерли с сотню лет назад. От них осталось лишь кристаллизованное пламя, как единственный источник магии для обычных людей. И все. Так что мама Милли, к сожалению, и вправду уже была не в себе. Иного объяснения попросту не находится.
Но почему тогда магистр Даверган ее искал? И искал, причем, тайно.
Может ли Милли быть его внебрачной дочерью?
Или внебрачной дочерью кого-то другого не менее влиятельного? Кого-то, у кого магистр был доверенным лицом? Самого короля, к примеру? Хотя тот и считается бездетным.
Пока слишком много вопросов…
И глядя сейчас на сидящую напротив обнимающую себя за плечи девушку, так и хочется тихо спросить «Кто же ты?..».
Но Милли и сама ничего не знает. Да и он ничуть не продвинулся в выяснении ее происхождения. Выход один – возвращать в Руквуд, поднимать архивы и пытаться найти хоть какую-то зацепку, что это за маг такой «с глазами цвета драконьего стекла».
Можно было бы, конечно, расспросить наставника. Но пока даже лорду Гиросу лучше ничего не рассказывать. Мало ли, что выяснится. Так что пусть пока Милли остается тайной для всех.
Его личной тайной…
Но личной, конечно, исключительно в том смысле, что сначала он должен сам во всем разобраться. И лишь убедившись, что Милли ничего не грозит, можно кому-то о ней рассказывать. Даже Тео пока знать не стоит. Хотя тот ведь точно не выдаст, но… Нет, это будет тайной для всех. Так уж точно безопаснее.
– Мы почти приехали, за следующим поворотом главная площадь, – констатировала Милли, глядя в окно экипажа. – Но все же, Атрей, ты уверен, что стоит идти на такой обман с деньгами?
Как же сложно ей будет с этой ее честностью…
– Стоит. Даже не сомневайся. Ты же хочешь произвести впечатление на балу?
– Я хочу произвести впечатление только на ректора. И исключительно своими