Палома. Анн-Гаэль Юон
здесь, – приказала она.
Я села на камень. Ледяной порыв ветра пробрался мне под платье. Я поплотнее закуталась в шаль.
– В Испании так же холодно?
Позади меня стояла, улыбаясь, старая учительница с седыми волосами в плотной накидке.
– По вечерам я даю уроки французского языка, – указала она на школу, стоявшую чуть поодаль. – Приходи, буду очень рада.
Я замешкалась, не зная, что ответить. Зачем это мне? Чтение любила Альма. А мне нравилось рисовать.
– Держи, это тебе.
Учительница достала из портфеля книгу с картинками и протянула ее мне. На каждой странице – французское слово и рисунок акварелью. Корова. Помидор. Стул. Облако.
– Спасибо.
– У меня есть и другие, они тебе понравятся.
Мадемуазель Тереза попрощалась со мной и ушла. Я принялась рассматривать рисунки в пастельных тонах, наивные и жизнерадостные. Не знаю почему, но эта книга подняла мне настроение.
Вдруг послышалось мяуканье. Слабый, пронзительный писк. Я огляделась по сторонам – какие-то пучки травы, старая тачка. Я подошла поближе. Под колесом притаился котенок. Такой черный, что я не сразу его разглядела. В темноте светились два маленьких золотистых глаза. Я присела, осторожно притянула котенка к себе и кончиками пальцев погладила маленькую головку. Он жалобно мяукнул.
– Проголодался, да?
Котенок цапнул меня за палец своими крошечными зубками. Он был таким тощим, что можно было пересчитать его ребра. Я осмотрела его меховые лапки, нежные подушечки, розовый нос, блестящие глаза, уши… Боже мой, одного не хватало! Котенок смотрел на меня, склонив голову набок, словно спрашивая: «Ну и как я тебе?» Несмотря на увечье, усы придавали ему достойный вид. Он был похож на рыцаря в начищенных доспехах. Нетвердо стоящего на лапах, но все-таки рыцаря. Я вспомнила гравюру, украшавшую нашу классную комнату в Испании. Долговязый всадник на лошади, с копьем в руке, а рядом, на осле, его пузатый спутник. А эти лихие торчащие усы меня просто очаровали. «Дон Кихот Ламанчский! Вот как я тебя назову!» Я осторожно почесала ему шейку. Котенок замурлыкал.
Я рассмеялась при мысли об этом идиоте Санчо, представив, как он разъезжает по мастерской на своем муле, и вдруг поняла, что Кармен так и не вернулась. Сунув котенка за пазуху, я быстро, прыгая через ступеньки, взбежала по лестнице. В мастерской стояла кромешная тьма. Я различила силуэт ласточки. Она пыталась вырваться из коротких пухлых рук, сжимавших ее запястья. Хищный рот впивался ей в шею.
– Выходи за меня… – раздался хриплый голос.
– Отпустите ее!
Я бросилась на обидчика, впиваясь зубами в его руку. Раздался крик, за ним последовала тяжелая оплеуха, сбившая меня с ног. Кармен подняла меня и потащила к выходу.
– Грязные испанки! – заорал нам вслед Санчо. – Толстая и хромая, толку от вас никакого!
12
Дни проходили в мастерской и дома. Ласточки с радостным нетерпением ожидали