Четвертое крыло. Ребекка Яррос
когда все начнется по-настоящему.
Уголок ее рта растянулся в кривой улыбке.
– Изо всех сил постараюсь этого не сделать, – я улыбнулась, превозмогая пульсирующую боль в плече и руке. Лекарство уже давно выветрилось, и мне становилось дико больно. – А я помогу тебе с историей.
Я облокотилась на левую руку, и она скользнула прямо под подушку.
Там что-то лежало.
– Нас будет невозможно остановить, – заявила Рианнон, провожая взглядом Тару, темноволосую пышную девушку из Моррейна, проходившую мимо наших коек.
Я достала маленькую книгу – нет, это был дневник – со сложенной запиской сверху. На записке почерком Миры было написано: «Вайолет».
Я развернула записку одной рукой.
Вайолет,
я задержалась, чтобы прочитать списки, и хвала богам, тебя в них нет. Жаль, что я не могу остаться. Мне нужно вернуться к моему крылу. Но даже если бы я могла, мне все равно не дали бы увидеться с тобой. Я подкупила писца, чтобы он пронес это письмо к тебе на койку. Надеюсь, ты знаешь, как я горжусь тем, что я твоя сестра. Бреннан написал это для меня летом, перед тем как я вступила в квадрант. Это спасло меня, и теперь может спасти тебя. Местами я дополняла эти записи тем, что почерпнула сама, но в основном это его знания. Я уверена, что он хотел бы, чтобы записи были у тебя. Он хотел бы, чтобы ты выжила.
Я проглотила комок в горле и отложила записку в сторону.
– Что это такое? – спросила Рианнон.
– Это моего брата.
Слова едва слышно слетели с моих губ, и я открыла дневник. После его смерти мать, как предписывает традиция, сожгла все, что ему принадлежало. Я уже много лет не видела уверенного размаха его почерка. И все же дневник был здесь. Грудь сдавило, и меня захлестнула новая волна горя.
– Книга Бреннана, – прочитала я на первой странице, а затем перелистнула на вторую.
Мира,
ты – Сорренгейл, так что ты справишься. Возможно, не так впечатляюще, как я, но соответствовать высоким стандартам дано не всем. Кроме шуток, здесь записано все, что я узнал. Держи эти записи в безопасном месте и не показывай другим. Ты должна жить, ради Вайолет. Она не должна увидеть, как ты падешь.
Слезы навернулись на глаза, но я сморгнула их.
– Это его дневник, – соврала я, листая страницы.
Я словно слышала его язвительный, саркастический тон, когда просматривала записи. Как будто он стоял рядом, подмигивая и ухмыляясь любой опасности.
Проклятье, я скучала по нему.
– Он умер пять лет назад.
– О, вот как… – Рианнон наклонилась и сочувственно посмотрела на меня. – Мы тоже не все сжигаем. Иногда приятно оставить что-то на память, да?
– Ага, – прошептала я.
Этот дневник был для меня не просто чем-то, а… всем, пусть я и знала, что мать бросит его в огонь, если когда-нибудь найдет.
Рианнон откинулась на спинку кровати, открыла книгу по истории,