Оценщик. Одноразовый кумир. Григорий Шаргородский
чего я от них никак не ожидал. Похоже, статус друга племени довольно полезное приобретение, впрочем, будущее покажет, как оно на самом деле. Участники хоровода стояли лицом к огню и не двигались. Это продолжалось до момента, когда послышался нарастающий рокот. Он был каким-то несуразным и неритмичным, но постепенно я ощутил, что мое сердце начинает биться в унисон с ударами тамтамов. По позвоночнику поползли приятные мурашки и даже как-то стало легче дышать. С плеч словно сбросили груз. Я так расслабился, что пропустил момент, когда орки, собравшиеся вокруг костра, начали притопывать, постепенно, бочком сдвигаясь по кругу. Затем они начали бить себя кулаками в грудь, добавляя понемногу еще и рыкающих выдохов. Все выглядело примитивно, но именно эта примитивность показалась мне очень глубокой, таящей в себе какую-то странную осмысленность, уходящую в глубину веков.
Я невольно активировал свой дар и ощутил приток даже не информации, а понятий, чувств и озарений. Движение по кругу танцующих орков ускорилось, и теперь они уже не просто притоптывали, а пританцовывали. Рычание усилилось, сливаясь в общий ритм с тамтамами. Сливаясь с биением сердец всех присутствующих здесь разумных существ, включая даже меня – простого хумана, совсем недавно получившего пока еще непонятное мне прозвище. Я влился в этот единый порыв – восторг понимания того, что рядом с тобой тот, кто не предаст. Нет, не друг, не брат – нечто большее, нечто связанное с долгом, честью и отвагой – понятиями, которые до этого казались мне напрочь фальшивыми. А ведь именно мы, люди, сделали их пустыми, ничего не значащими – просто словами, вылетающими из ртов политиков, инструментом манипуляции в попытках заставить ничего не понимающих разумных превращаться в стадо, идти куда-то в непонятную даль с непонятными целями. Но здесь все совсем иначе. Здесь важна общность не ради цели, а ради единения. Казавшиеся дикими и даже туповатыми орки понимают, что вождь не просто лидер, а один из них, первый среди равных, и он с радостью отдаст свою жизнь за любого из своих соратников. Он не станет прятаться за спинами, а встретит смерть в первых рядах.
Я и сам не заметил, как начал притоптывать и даже вскрикивать в унисон толпе. Танцоры стремительно двигались не только вокруг костра, но и вокруг свой оси, как листья, подхваченные торнадо в безумном хороводе.
Что сказать, это было одновременно ужасно и прекрасно; примитивно и утонченно; безумно и кристально понятно. Рокотавший сильно и мощно ритм тамтамов словно заставлял вздрагивать вселенную. И вдруг он оборвался. Тишина, воцарившаяся вокруг, стала словно черной дырой, в которую утекали не только случайные звуки, но и мысли. В голове было пусто и светло, а на душе легко, и все в этой жизни словно встало на правильные места. Есть черное и есть белое. Есть друг и есть враг. Есть правда и есть ложь. Все остальное абсолютно не имеет смысла. Окружавшее меня орки и тяжело дышавшие танцоры постепенно начали приходить в себя, и мир возвращался из состояния кристальной ясности и четкого разделения понятий к житейской мути и фальши. В мои мысли снова проникали