Мажор 3: Милосердие спецназа. Вячеслав Иванович Соколов
весу брыкающуюся Маришку, а я серьёзно собравшуюся проредить волосяной покров подруге Анютку.
– Ага. Сами-то не лучше, – искренне возмущаюсь. И так как, долго держать этих диких кобылиц сил нет, а командир вон вообще уже побледнел и руки дрожать начали, помирил всех разом:
– Если не успокоитесь, то буду вас всегда бабушками звать, – и, воспользовавшись паузой, пока они переваривали услышанное, добил: – У Руслана вон сил уже нету, сейчас упадёт, его лечить надо, а вы последние силы забираете.
И-эх. Всё таки нормальные они девчонки, хоть и бабульки… Услышав про Руслана тут же угомонились.
И я наконец-то узнал, от чего командир такой пришибленный. И дело не в том, что он героическая личность, которая, жертвуя собой спас нас всех. Всё дело в том, что спас нас не только Руслан. Кое-кто заплатил своей жизнью, за то чтоб мы могли жить. Маленький Коршун. Тот, что жил на груди Рогожина. Такой-же как у меня. Вот только такой же, да не совсем, оказывается, он был живой, по-настоящему. Мелкий хищник хотел жить, так же как и все мы, но маленький воин пожертвовал собой, отдав ту крохотную частицу, что была его личностью, для того чтоб его старший брат мог выжить.
Казалось бы, он и так бы погиб вместе с Русланом, в чём же жертва? А она, оказывается, была. Птенец родился из искры Силы, которую Всеслав вдохнул в татуировку, именно родился, а не был дан Рогожину. И после смерти Руслана, он бы превратился в почти настоящую птицу. И занял бы своё место возле Всеслава. Как бывало уже не раз. И он знал об этом. Хель-Смерть поведала ему, но коршун решил умереть достойно. Таков девиз на его крыле.
Руслан, естественно, просил о помощи Всеслава, но был удивлён ответом. Оказывается, случаи, когда знак бога превращается в тотем, не то, чтоб исключительное явление, но очень редкое. И никак не зависит от того, кто вдохнул Силу в знак. Это есть усилия носителя. Часть его сути. И как поведал Руслану Всеслав:
– Они всегда приходили ко мне, после того как заканчивался земной путь их носителя, веками сопровождая меня. Пока не погибли все, – бывший бог сглотнул и продолжил дрогнувшим голосом: – В тот день, когда меня коварно пленили Асгардийцы. Мои мальчики и девочки, погибли все. До последнего. Погибли, пытаясь защитить меня. И когда я приказал им бежать, меня не послушалась не одна пернатая бестия. Ибо они были частью не только меня, но и тех, чьими тотемами являлись. Ты же вон тоже ринулся погибать, лишь бы спасти других? И твой тотем такой же был.
– Так что же, ничего нельзя сделать? – переспросил Руслан.
– Я не знаю, куда они уходят. Есть ли где-то место, где собираются погибшие тотемы, или просто развеиваются по миру. Не знаю. Но вот моё предложение, Руслан. Я могу дать тебе ещё одну искру. Всё равно, ближайшие пятнадцать лет сидеть мне в золотой клетке и остаётся только надеяться, что удастся выторговать хоть сутки, чтоб завершить самые срочные дела. И тогда, возможно, ты сможешь оживить себе новый тотем. Возможно. Ну или…
– Что? – надежда всколыхнулась в груди.
– Как я сказал, даже не представляю, что происходит с погибшими тотемами, но вот что думаю. Твой коршун, пожертвовал собой, чтоб поддержать своей энергией твою жизнь, так может где-то внутри тебя осталось искорка от той