Портрет знакомой женщины. Андрей Киров
что с мытьём посуды и минетом я пролетаю. Как лист кровельного железа над Антверпеном.
Лена чего-то подумала в своей глупой но хитрой голове: Дина не отходит, крутится рядом, несмотря на дождь. А дождь и не перестает, правда несильный, но на нервы действует: мулит и мулит – мелкой, надоедливой, холодной, густой каплей. Аргумент с ним, с дождём, я под зонтиком, а Лена с угара, ещё и не протрезвела полностью, ей этот дождь, как до пизды пряники, она его и не чувствует и, вполне вероятно даже не замечает. Ведь всякому более- менее пьющему алкоголику известно, что в таком состоянии давление в организме повышается, кровь циркулирует дурью, алкоголику и не холодно: « … обняться с бурей был бы рад…«* как написал поэт в позапрошлом веке. По этой фразе можно сделать вывод, что его поэтический герой тоже был с угара – не чувствовал природного негатива, сидел на скале смотрел в море, как нарисовал Врубель.
– Пойдем, говорит, Лена, – я знаю одну точку.
– Далеко идти-то?
– Нет, недалеко, около девятиэтажки.
Около какой девятиэтажки тоже непонятно. Лена конкретно никогда ничего не скажет. Значит, не рядом, боится сказать, вдруг я «залуплюсь» и не пойду.
– Пошли- пошли, говорит Лена уже с нетерпением и скрытым раздражением в голосе, – тут рядом.
Я удивился сколько в бабе наглости бывает, когда выжрать невтерпёж.
И пошёл.
И правда, оказалось недалеко: прошли дворами, миновали девятиэтажку, там ещё рядом три стояло, пересекли дорогу, идущую на хлебозавод» Муромский пекарь»… Я иду под этим дождём хоть и под зонтиком, – Дина рядом бежит ко мне жмётся, – злой на Лену, таскает по всяким злачным точкам, где токсичным бухлом торгуют. А с другой стороны – чего ты злишься? какую тебе ещё манду ивановну? Когда она не сильно пьяная, очень даже классная женщина, и приготовит, и обслужит как женщина мужчину, и всегда весёлая. Когда выпьет. Ещё чем-то недоволен. … «Припариваешь», – иногда даже очень эффективно, и это после пяти жён (двух официальных в Москве, и трёх гражданских в Муроме, да вот она почти как жена гостевая, несмотря на наличие очередного «гражданского мужа» – машиниста), чего тебе ещё надо, «какую дыру», как говорила моя бабушка, – уже не совсем чтобы молодому, наполовину седому, без тридцати минут «пенсионеру с плоскостопием, несущим вязанку дров на пятый этаж», по аналогии с сатирическим номером Аркадия Райкина… Более- менее регулярно – два-три-четыре раза в неделю, и даже совсем нехило, – на четверочку с минусом, когда Лена в настроении, а в настроении она, когда слегка выпивши, на подъёме алкогольной эйфории, а в остальном – на троечку секс с этой дамой. Конечно, это не Дао Любви, но для провинции сойдет… Хотя несколько раз было очень хорошо… На четвёрочку с плюсом и даже на пятёрочку… Раза два-три… Например, на 8 Марта, когда я ей подарил духи и цветы, Лена заплакала: «мне никогда никто цветов не дарил!» Ни хрена, столько мужиков было: и здесь в Муроме, и у чёрта на куличках, типа Александрова, где она успела пожить после отсидки, когда зарезала