Утопая в звёздах. Дебра Анастасия
домой и оказалась у окна как раз в тот момент, когда отец затолкал Гейза в его комнату и захлопнул дверь. Такое случалось и у других соседей, они иногда ссорились. Но они были взрослыми. Я видела много драк в школе. Но ничто из этого не отзывалось во мне такой болью. Желудок скрутило, я была зла.
Когда я увидела Гейза в окне, то заметила, что по щеке у него расползался синяк. Я показала ему мяч, он кивнул и тут же поморщился.
Так я узнала, какой еще секрет хранил Гейз. Мой ему уже был известен. Я открыла окно, и мы продолжили играть, не обсуждая то, что произошло. Теперь я понимала, что Гейз не всегда был в безопасности. Я боялась темноты, но мама никогда бы не причинила мне вреда. Этим вечером за мячом всегда спускалась я, потому что не хотела, чтобы Гейзу снова пришлось столкнуться с отцом.
Я решила больше никогда никого не просить отвести мистера Джонса домой. Лучше бы он сгнил на том же месте, где валялся пьяным.
Глава 9
В конце недели мисс Стоун должна была вернуться домой. Это хорошо, ведь я знал, как страдала Пикси, пытаясь не включать свет по ночам. Я даже оставлял одну из своих ламп включенной и направлял в ее комнату, пытаясь хоть немного помочь.
Я не боялся темноты. Но начинал бояться своего отца. Он бил меня и раньше, но не так, как в этот раз. Бар был слишком близко, так что я понимал, что рано или поздно это случится. Может быть, он попробовал еще кое-что, помимо алкоголя. И зная его, я понимал, что скоро станет только хуже.
Я высунул голову в окно, высматривая Пикси. Она танцевала под музыку и вселяла радость в мое сердце, словно лепила внутри меня снеговика из улыбок и смеха.
– Привет. – Я заметил, что она остановилась. Но не потому, что стеснялась, а потому, что ей было любопытно узнать, что я хотел сказать. – Готова к встрече с мамой?
– О да. Я собираюсь испечь печенье и навести порядок. – Она высунулась наружу и посмотрела по сторонам в поисках Толстого Засранца.
Толстым Засранцем был тот голубь, что повадился сидеть возле наших окон. В основном он держался особняком, но вырывал еду из рук как у Пикси, так и у меня. Отсюда и прозвище.
Сегодня он вел себя не как обычно: прихрамывал, топчась по цементному выступу, на который опиралась деревянная планка.
– Ему больно. – Пикси свела брови.
– Похоже на то, видимо, поранил лапку. К счастью, у него есть крылья. Так что все нормально. Может, перестанет отбирать у нас еду.
Я хотел немного поиграть в мяч, но внимание Пикси было приковано к птице.
– Нет. Посмотри. У него что-то привязано к ней. Кто-то специально это сделал. – Пикси нахмурилась.
Дерьмо. Мне было неприятно видеть ее в таком настроении.
– Хочешь, я кину в него мяч – и, может быть, эта штука отлетит?
– Нет! О боже мой, нет. Ты ударишь его, и он потеряет сознание. Бедняжка. Другие голуби могут его заклевать. Они жестоки.
Она начала взбираться на свой подоконник.
– Ладно, подожди.
Я не был уверен в том, что собираюсь сделать, но меня пугали ее действия.
Толстый