500 дней поражений и побед. Хроника СВО глазами военкора. Александр КОЦ
бойцом.
– Наконец-то попал домой, семь с половиной лет тут не был. Здесь без меня похоронили отца, сестру. По две машины СБУ стояли, ждали, что я на похороны приеду, – играет желваками Эскандер Исаев.
Вместе с Денисом Пушилиным поднимаюсь на крышу местной администрации, где глава ДНР устанавливает два флага – российский и республиканский.
Лиха беда начало!
4 августа 2022. Полгода спустя. Пески. Исповедь
Наступление на пригороды Донецка, где уже 8 лет как окопались украинские войска, наконец развернул армейский кор-
пус ДНР при поддержке российской артиллерии. Атакуют Авдеевку. И поселок Пески, который называют ключами от Авдеевки. Штурмовым отрядам Донбасса уже удалось тут продвинуться.
Всю последнюю неделю жители Донецка, подвергавшиеся обстрелам из Песок, наблюдали, как над этим поселком поднимаются клубы дыма – этого «вида из окна» тут ждали долгих восемь лет. Никаких мирных жителей в Песках давно нет. А сам поселок превращен в сплошной укрепрайон.
Появилась надежда, что линию фронта наконец отодвинут от Донецка и горожане перестанут бояться выходить на улицу.
О серьезности наступления можно судить и по реакции с той стороны. Не от штатного сказочника киевского режима Алексея Арестовича, который каждый вечер «вангует» по украинскому телевизору скорую перемогу.
А из окопов Песок, которые сидящие в них уже назвали адом.
Вот откровения украинского бойца Сергея Гнездилова, воюющего в Песках. Его письмо опубликовано в соцсетях (и уже подтверждено раздраженной реакцией из Киева, где солдата обвинили в малодушии, но не опровергли того, о чем он рассказал):
«…Что еще терять, что еще могут отнять у меня на шестой день моего персонального ада в Песках, в километре от первой улицы Донецка? Тела тех, кто был мне дороже родни, валяются на жаре в раздолбанных 152-миллиметровым калибром окопах. 6500 снарядов на гребаную деревню меньше чем за сутки.
– Нет, я не скулю.
С нашей стороны работают два миномета калибром 82 и 120 миллиметров. Иногда просыпаются и «чихают» в сторону Донецка два ствола артиллерии. Мы почти не отвечаем. Контрбатарейный огонь отсутствует от слова совсем, враг без каких-либо проблем для себя кладет артснаряд в наши окопы, разбирает очень прочные бетонные позиции за десятки минут, без паузы и минимального отдыха продавливая нашу линию обороны.
Позавчера она сломалась, и полились рекой двухсотые/трехсотые (убитые и раненые на армейском языке. – Авт.). Я не буду пу-
бликовать никакую статистику, это в нашей стране запрещено, но вы даже не представляете количество потерь.
– Это долбаная мясорубка, где батальон просто своими телами сдерживает нашествие.
– Вы точно желали правду? Вот она, голая правда. Едет резерв на позицию закрывать прорыв собой, а через 5 минут из 15 человек целым остается один.
Везли трехсотого. Он всю дорогу кричал: «Где поддержка? Где артиллерия? Почему нас бросили? Почему нас никто не прикрыл?»
Я не знаю,