Луны Юпитера (сборник). Элис Манро
от мысли, что тетки еще где-то есть, еще ко мне привязаны. Но в ту пору любая весть из дому напоминала мне, что я предательница.
В больнице я спросила у отца, был ли когда-нибудь хоть у одной из тетушек кавалер.
– В твоем понимании – нет. Не было. Ходила у них шутка насчет мистера Блэка. Они твердили, что он сохнет по Сьюзен, вот и построил себе поблизости хибарку. Не думаю. Это был одноногий тип, который на лугу, в самом углу, действительно поставил себе домишко – там и умер. Еще до моего рождения. Ты же знаешь, Сьюзен была самой старшей: когда я появился на свет, ей уже стукнуло двадцать, а то и двадцать один.
– Значит, романа у нее не случилось?
– Думаю, нет. Просто болтали. Он австрияк был, что ли. Блэк – это вроде как прозвище; может, он сам и придумал так себя назвать. Кто бы ее к нему отпустил? Он там и похоронен, под большим камнем. Мой папаша его хижину снес, а доски к себе оттащил – курятник построил.
А ведь я это помнила: помнила тот валун. Помнила, как сидела на земле и наблюдала за отцом, который подправлял какую-то изгородь. Я поинтересовалась, насколько правдивы те воспоминания.
– Все может быть. Когда мой папаша слег, я и в самом деле ходил чинить заборы. Только ты была совсем крохой.
– Я сидела и не сводила с тебя глаз, а ты сказал: «Видишь там большущий камень? Под ним могила». Не помню, чтобы я полюбопытствовала, кто там похоронен. Решила, наверное, что ты пошутил.
– Какие могли быть шутки? Чистая правда. А похоронен там мистер Блэк. Кстати, мне сейчас вот что пришло в голову. Помнишь, я рассказывал, как умерли моя бабка и двое малых детей? В доме одновременно лежали три мертвых тела. И не во что было их завернуть – разве что в кружевные занавески, еще из дому привезенные. А дело было летом, в жару, кругом холера бушевала, долго раздумывать не приходилось. Так их и схоронили.
– В кружевных занавесках.
Отец засмущался, как будто протягивал мне подарок, и резко сказал:
– Вот такая подробность. Я подумал, тебе будет интересно.
Через некоторое время после смерти отца я сидела в Центральной библиотеке Торонто и просматривала микропленки со старыми газетами, которые понадобились мне для работы над сценарием документального телефильма. В глаза бросилось название Далглиш, которое я не вспоминала сто лет.
Как стало известно, на ферме м-ра Томаса Флеминга в возрасте сорока пяти лет скончался мистер Блэк (полное имя неизвестно), проживший три года в хижине, построенной им с разрешения м-ра Флеминга на краю луга. При жизни он питался картошкой, которую выращивал в минимальных количествах, а также рыбой и мелкой дичью. Считаясь уроженцем одной из европейских стран, он тем не менее представлялся как Блэк и не разглашал свою историю. На каком-то этапе жизни м-р Блэк потерял ногу, из чего многие заключили, что он, очевидно, воевал. По некоторым сведениям, он порой негромко разговаривал сам с собой на иностранном языке.
Без малого три недели назад м-р