Совпадение. Наталия Романова
месяц.
Руслан припарковал машину у раздвижных дверей «Базилика». Мила побежала за охранником и продавцом. На этот раз её успел поймать Руслан, заставил надеть пуховик, дёрнул молнию до самого подбородка, накинул капюшон на голову.
После помог переложить торты на тележку, придержал рукой дверь, а потом наблюдал за Милой, которая на ходу выставляла торты, непринужденно болтала с покупателями, успевала давать распоряжения продавцам и, походя, поправляла товар на соседних полках.
Складывалось впечатление, что Мила Владимировна не останавливалась никогда. Даже стоять спокойно она не могла, переступала ногами в нетерпении или прохаживалась из угла в угол, как пятилетний ребёнок с гиперактивностью.
– Мила Владимировна, не бьётся! – крикнула через весь зал кассирша. – Вы оприходовали?
– Чёрт, чёрт, чёрт, – запричитала Мила. – Там же новое, – Мила рванула в сторону кабинета, по пути дёрнула за рукав Руслана. – Пойдёмте!
В своём кабинете Мила с отчаянием била на клавиатуре. В нетерпении смотрела на принтер. Звонила на кассу, выясняла, упала ли выгрузка. Потом ещё раз молотила по клавишам. Разговаривала с системным администратором, называла его Игоречком, подсказывала, что «надо просто вон ту штуку в углу экрана перезагрузить, и всё заработает».
Она обошла свой стол раз пятнадцать и раз пятнадцать сказала с интересом наблюдающему за ней Русланом: «Сейчас».
В конце раздалось Милино победное: «Чёрт, чёрт, чёрт!». Она схватила листок со свежее–напечатанными ценниками, понеслась в торговый зал.
Руслан остановил Милу, притянул к себе. Не интимно, но достаточно, чтобы нарушить все мыслимые границы личного пространства.
– Ты остановишься, а? – тихо проговорил он.
– Я сейчас, сейчас, извините, пожалуйста, – протараторила она.
Мила тряхнула ценниками, попыталась выкрутится из объятий, но Руслан не выпустил, наоборот, опустил руки на талию и прижали вплотную к себе. Не позволил ей выбраться.
Следующее, что помнила Мила – как она отчаянно и с очевидной охотой отвечает на мужской поцелуй, который не был деликатным или пробующим. Не был он и жадным. Руслан просто накрыл губы со следами блеска своими губами и придерживал затылок Милы, которая с готовностью приоткрыла рот, впуская изучающий язык.
– Что вы делаете?! – Мила отскочила от Руслана, как ошпаренная, предварительно вдоволь насладившись поцелуем.
– Я должен был остановить тебя. У меня уже в глазах рябило от мельтешения.
– Мне нужно… Да я сама эти торты есть буду, если они не продадутся до полуночи!
– Мила Владимировна, разберут твои торты, куда денутся. Сядь, дух переведи, новый год скоро, – спокойно ответил Руслан.
– Ой, – щеки Милы вспыхнули алым. – Вот, – она полезла в ящик стола, достала деньги, остатки выгребла из кошелька, пересчитала пятидесятирублёвые купюры, уложила их ровными стопочками. – Спасибо вам большое, возьмите, – она показала рукой на ровно лежащие купюры. –