Северный мир. Опасный дар. Татьяна Волхова
чему, и старейшина, посмотрев на протянутый подарок, кивнул.
Васса, подошедшая за это время к Боремиру, нехотя протянула руку своей невестке. Милиса взяла её и крепко завязала верёвочку на запястье. Невеста закусила губу, так сильно ей перетянули кисть. Но возражать не стала. Она хотела поскорее обойти свадебный костёр, который уже начинал догорать, а разводить новый или подбрасывать дрова уже во время проведения ритуала было нельзя. Кострище изначально складывалось очень большим, и если какая-то пара не успела пройти обряд, это считалось знаком, что им рано связывать свою жизнь друг с другом.
Поэтому Васса лишь закусила губу и повернулась вместе с Боремиром к костру. Пришло время их взаимных обещаний.
Верёвочка тем временем начала жечь запястье невесты.
– Уходя из одного дома, обрети радость в новом, – напутственно сказал невесте старейшина, потом обратился к Боремиру: – Ты был хорошим воином, так будь и заботливым мужем.
Молодые кивнули наставнику и встали друг напротив друга. Их взгляды встретились, а руки соединились во взаимном пожатии. И на мгновение окружающие перестали существовать для этих двоих, что так долго пребывали в одиночестве: наконец их сердца встретились. Даже жар от верёвочки на время стал меньше. Васса улыбнулась. Она верила, что рядом со своим суженым сможет всё преодолеть.
– Солнца, прожитые до нашей встречи, были пусты для меня, – сказал ей Боремир, – я скитался по Северным землям, не понимая, кому я служу и зачем. Искал и не находил смысла для себя и тех, кто меня окружал. Много раз хотел вернуться, но чувствовал, что это ничего не изменит. Я всё так же буду один среди близких людей. – Он перевёл дух. – Однако когда я прибыл в селение и почувствовал твоё сердце, бьющееся рядом со мной на берегу ручья, я услышал в его биении отголоски своего ритма. И понял, что вместе мы сможем исцелить наши души и быть счастливыми. Благодарю тебя, что согласилась стать моей женой, я буду беречь тебя и заботиться о наших детях.
Глаза Вассы наполнились влагой. Это были слёзы радости.
– Многие солнца я была одна среди своих родных, – начала она, вторя словам Боремира, – сын был единственной отрадой для меня, но сердце, как женщины, – молчало. Грусть и одиночество были моими верными спутниками, и я даже не мечтала, что станет иначе. Встреча с тобой подарила мне надежду, душа затрепетала, и в ней поселилась радость: от наших кратких встреч, от редких взглядов. Благодарю, что выбрал меня, я хочу стать матерью твоих детей и создавать уют в нашем доме рядом с тобой.
Боремир кивнул, сердце его трепетало и радовалось. Лишь тень беспокойства в глазах невесты смущала воина. Спросить об этом сейчас было не к месту, а сама Васса молчала, сдерживаясь, чтобы не закричать от разъедающего её кожу яда. Она боялась, что если они с Боремиром сейчас остановятся, то уже не закончат обряд, и она ещё на одно солнце останется в ненавистном ей доме первого мужа. Васса столько снесла от своих родственников, что готова была потерпеть боль ещё немного времени, которое требовалось, чтобы обойти три круга около костра.
Молодые