Черный пудель, рыжий кот, или Свадьба с препятствиями. Елена Михалкова
стали уважать. Он сломал невидимую ограду. Вырвался из сыромятных пут женского владычества. Удрал с пастбища в дикие прерии. До него подобное удалось лишь деду Пахому, впавшему к старости в маразм. На эту территорию женщинам прохода не было.
– Значит, Елизавета явится! – Григорий нервно хохотнул. – Веселый семейный вечерок намечается! Этих-то сколько будет?
– Трое, – сухо ответила Нина.
– Первая – невестушка. А остальные? Папаша с маменькой?
– Родители у нее за границей. Подругу везет с мужем.
Григорий подкрутил ус и крякнул.
– Мужа – это она зря. Муж нам тут не нужен. Мы и сами справимся. Верно, бабоньки мои?
«Бабоньки» переглянулись. Очень уж странный тон был у Григория.
– С чем справимся, дядь Гриш? – осторожно спросила Рита.
– Ну как же… Встретить дорогих гостей, накормить, с родней познакомить.
Нина расслабилась. На какую-то секунду ей показалось, что брат лишь прикидывается ничего не понимающим. Нет, слава богу, и в самом деле не понимает. Мужчины – слепцы!
– Ритк, а Ритк, – позвал Григорий.
– М-м?
– А скажи-ка мне…
– Что, дядя Гриша?
– Ты веревочку уже приготовила?
Рита подняла на него недоумевающие глаза.
– Какую веревочку?
– А задушить эту красотку?
Вот тебе и раз, подумала Нина. Вот тебе и слепец.
Она быстро обернулась к двери – не подслушивает ли кто.
– С ума сошел! Что несешь-то?
– Не задушить? – удивился Григорий. – Топориком тюкнуть?
– Гриша!
– Молчу-молчу! – Он приложил палец к губам и сделал большие глаза. – Могила!
Рита вздрогнула.
– Я – могила! – захохотал ее дядюшка. – А ты что подумала?
Нина отложила разделочный нож и вытерла руки полотенцем. Григорий, почувствовав неладное, мигом подобрался и отступил на шаг.
– Гриш, давай-ка начистоту. Никто из нас этой свадьбе не радуется. И Олежку нам жалко – слов нет! Мы бы ему здесь хорошую девушку нашли. Но раз уж он решил жениться, мы мешать не будем. Правда, Рит?
Взгляд ее настойчиво требовал ответа, и Рита подчинилась.
– Правда, – мрачно ответила она.
– Вот и ладушки, – заворковала Нина Борисовна, из капитана корабля, готового вешать на реях, немедленно превращаясь в милую простушку. – А ты, Гриш, учти: девочка там непростая, московская.
– Стерва! – быстро вставила Рита.
Мать сделала вид, что не услышала.
– Так что в грязь лицом нам ударить нельзя, – продолжала она. – Нас за деревенщину держат. Думают, мы станем на гармошке играть и напиваться как свиньи…
– Что, не станем? – изумился Григорий.
Нина пригвоздила его взглядом к холодильнику.
– Только попробуй. Достаточно с нас Елизаветы. Один черт знает, что она