Крылья, или Миром правят безумцы. Оксана Южанина
Лу в ее догадках.
– Все. Я взяла образец вашей кожи, – сказала врач 157.
Лу открыла глаза. Шапочка врача плотно закрывала ее уши.
– А теперь, ложитесь в капсулу.
– Зачем?
– Представьте соломенную шляпу и сарафан вашей мамы. Вспомните, как вы гуляли по лугу. Возможно, ваш мозг раскроется, и вы вспомните что-то еще.
– Скажите, здесь, в Центре, еще есть такие, как я? Им удается вспомнить?
– Ложитесь в капсулу.
Лу залезла в капсулу, улеглась, но продолжала настойчиво спрашивать:
– Я могла бы с кем-то из них встретиться? С такими же, как я? Выжившими?
Врач 157-я молча, подключила клеммы с проводами к голове Лу.
– Доктор, почему вы не отвечаете на мои вопросы?
– Лу, вам так удобно?
– Удобно. Пожалуйста, хотя бы скажите, какой сейчас год! Сколько времени? И, если сейчас не лето, то что? Зима? Осень? Пожалуйста, не молчите!
– Хватит, Лу! – врач 157-я впервые повысила голос. – Больше ничего нет. Ни лета, ни зимы, ни осени. Ни-че-го.
– Как это? Такое возможно?
– Прекратите задавать вопросы. Просто вспоминайте свою прошлую жизнь, – врач 157 протянула мензурку с оранжевой таблеткой.
Лу проглотила таблетку. Верх капсулы автоматически закрылся.
Врач 157 подошла к монитору, по которому она наблюдала за пациенткой. Врач надеялась, что она, наконец, вспомнит, кем она была, и что происходило в ее жизни до катастрофы. Центр должен быть уверен, что Лу именно та рыжая женщина, которую они искали.
Глава 2.Лу. Рождение
Холодным сентябрьским вечером у Ольги, мамы Лу, начались схватки. Этого никто не ожидал. Ольга должна была рожать через два месяца, в ноябре. Она была совсем не готова к родам и запаниковала. Ольга с мужем Василием гостила в деревне у своей бабки Лукерьи. Они ходили в лес, собирали грузди, подорешины, рыжики и волнушки для зимних заготовок и солений. Василий в охотку латал бабке крышу да ездил с мужиками на рыбалку, отрывался перед возвращением в город и предстоящим рождением дочурки. Он планировал еще пару недель порыбачить под водочку и домашнюю закусь. А тут все разом накрылось медным тазом. Василий вез на машине стонущую жену в ближайший поселковый роддом по жирной, размякшей от дождя дороге и молился, чтобы не гикнуться в кювет. Ему было страшно: Ольга никаким образом не должна была рожать в этой глуши. Он скрывал свой страх, держался, как нормальный мужик, и как мог подбадривал жену. Василий даже сказал, что любит Ольгу. Несмотря на темноту, нескончаемый дождь и полностью убитую дорогу, они добрались до роддома.
Три месяца назад Василий бросил курить. Но тут не выдержал, сорвался и стрельнул сигарету и охранника. Роды длились и длились несколько часов. Василий сидел в машине и тупо смотрел на капли, бегущие по лобовому стеклу. Когда дождь утих, Василий вышел из машины, размял ноги, вдохнул полной грудью ночную сырость и зашел в здание роддома.
– Нет, ваша еще не разродилась. Такое дело. Нужно ждать, – дежурная администратор