Дикарь. (Не) земная страсть. Анастасия Ригерман
то ли от страха, то ли от холода, который я все-таки начинаю отчетливо ощущать каждой клеткой своего тела. Так, в поисках спасения я оказываюсь под тем самым плотом.
Вдох-выдох. Дышать получается с трудом, и все-таки это возможно, а значит, какое-то время я продержусь. Проходит целая вечность и я уже не чувствую своих конечностей, когда совсем рядом над моей головой раздается собачий лай и чьи-то тяжелые шаги. Яркий луч фонаря бесстыдно шарит по поверхности воды и зарослям камышей. Понимая, что он здесь, в шаге от меня, я вовсе перестаю дышать. Кто знает, вдруг этот проницательный гад снова что-то почувствует?
«Ну что, доволен? Все осмотрел? А теперь убирайся, пока я тут совсем не окочурилась! Чтоб тебя злые волки на части разорвали», – шлю я мысленные проклятья своему преследователю, и эта ненависть странным образом придает мне сил.
Но генерал не торопится покидать пристань. Стоит себе, что-то выжидает.
«Ты еще там сигару раскури!» – злюсь от беспомощности.
Словно знает, чудовище, что я отсчитываю каждый удар сердца. Еще и проклятая соломинка, неудачно черканув по дну бревенчатого плота, чем-то забилась, отчего кислород в мои легкие теперь практически не поступает.
Вынырнув из воды, я принимаюсь жадно хватать воздух, будто целую вечность не дышала. В голове все смешалось: звонкий собачий лай, гул заведенных моторов, который с каждой секундой становится все тише, биение собственного сердца. А ведь еще немного и прямо под этим плотом я потеряла бы сознание. К счастью, запаса кислорода в моих легких хватило, чтобы генерал ушел ни с чем.
Закинув на плот потяжелевший рюкзак с моими жалкими пожитками, я кое-как забираюсь следом. Меня всю трясет от холода, пальцы дрожат, но делать нечего, я должна отвязать его от пристани. Не знаю, сколько я бьюсь с проклятым узлом на мокрой веревке, в какой-то момент он наконец поддается. Под мерный стук зубов я отталкиваюсь длинной палкой от берега, и плот подхватывает течение, унося все дальше.
Мне бы переодеться в сухое, но где его взять? Комплект сменной одежды в рюкзаке такой же мокрый, хоть отжимай. Только сил у меня на это совсем не осталось ни моральных, ни физических. Свернувшись калачиком, я, как есть, укладываюсь на плоту, укрываюсь безразмерной ветровкой Фреда, и еще какое-то время таращусь в звездное небо.
Я жива и свободна, это главное. А еще у меня есть карта, чтобы добраться до штаба сопротивления!
Стучу зубами, растирая ладонями ледяные плечи, и сама себе улыбаюсь, как дура. Забавно, но именно эта странная привычка всегда и во всем искать что-то позитивное и помогла мне выжить. Поможет и сейчас, даже не сомневаюсь. На этой согревающей мысли мои веки тяжелеют, и я отключаюсь, забываясь тревожным сном.
В какой-то момент я забираюсь под ветровку с головой, и все-таки согреваюсь. А вот мое утреннее пробуждение выходит крайне неожиданным.
Крепкая мужская рука обхватывает мою лодыжку, и я мигом просыпаюсь, загорланив на всю округу.
– Отцепись! – на автомате бью незнакомца свободной