Френдзона. Анна Белинская
Саре. Я сижу выше нее, и ей приходится слегка задрать голову. Зато я могу рассмотреть ее. Она, не стесняясь, делает то же самое. Я хочу быть с ней приветливой, поэтому улыбаюсь шире. Она великодушно одаривает меня своей улыбкой, скорее похожей на ухмылку, и я чувствую, что не нравлюсь ей.
Я не могу ее осуждать, ведь не знаю, как относилась бы к человеку, который ворвался в комнату моего парня и нагло разглядел всё то, что ниже его пупка. Черт, я опять краснею! От стоящих перед глазами картинок, которыми щедро одарил меня Степан, мои уши горят.
А еще скула. Я касаюсь её и словно стряхиваю с кожи чей-то невидимый взгляд.
Сара заинтересованно гуляет по мне взглядом. Мы обе молчим. Я бы с ней заговорила, но я не знаю иврит. Я даже английский толком не знаю, и моего языка хватает лишь на то, чтобы сказать: «Лондон из зэ кэпитал оф Грейт Британ». Но вряд ли эта информация ее удивит.
Сара симпатичная. У нее какая-то особенная привлекательность: она хрупкая, аккуратная и ладно сложенная. Она не дылда. Кудрявые волосы до плеч высушены и аккуратно уложены. У девушки черные широкие брови и чернющие ресницы, а нос с небольшой горбинкой. Белая футболка оттеняет её загорелую ровную кожу. Черт, она яркая и необычная!
Я ловлю ее взгляд в вырезе своего сарафана. Этот взгляд… он недобрый, и я машинально поправляю лямки платья, стараясь прикрыть свою грудь без верхней части белья. Мне неуютно под ее темным прищуром.
Две чашки с кофе с глухим стуком опускаются на стол. На автомате перевожу внимание на руки, которые это сделали. Веду глазами по этим рукам: крепкие, жилистые, красивые. Касаюсь плеча и очерчиваю бицепс. Эта гора мышц принадлежит Степану. Он тоже упаковал их в белую футболку, и вместе с Сарой они смотрятся как те самые романтичные пары, которые даже одеваются во всё одинаковое.
Не задерживаясь на трицепсе, поднимаюсь вверх по его шее, спотыкаюсь взглядом о выпирающий кадык, очерчиваю подбородок, ямочка на котором всегда меня умиляла… Сейчас же она – единственное, что осталось от того мальчишки, и она не умиляет, а придает парню мужского шарма.
Господи, я не узнаю своего друга детства! Я в открытую рассматриваю лицо Игнатова, а он… он на меня не смотрит, игнорируя мое присутствие. Я – как пустое место. Мы не виделись шесть лет, и я с уверенностью могу сказать, что соскучилась по этому парню, а он, кажется, вообще забыл, кто я такая, и это напрягает.
– Тъюда! **– Сара поворачивается к Стёпе и благодарно ему улыбается, когда он пододвигает к ней стакан с кофе.
– Может, вы хотите перекусить? – интересуется Соня и встает рядом с братом, а я в который раз за сегодняшнее утро поражаюсь: было время, когда Софи была выше Степана, а сейчас ее голова находится на уровне его плеча. Господи, он что, все шесть лет сидел на удобрениях?!
Я не могу поверить своим глазам! А ещё я всё жду, что мой друг обратит на меня внимание и хотя бы спросит, как у меня дела, но куда больше его интересует ветчина, которую он с особой изысканностью укладывает на ломтик хлеба и предлагает своей девушке.
Я сижу напротив этой пары