Энгель. Том 1. Елизавета Григорьева
казалось, что все это – сон. Жуткий кошмар, от которого никак не избавиться. Он все не заканчивался. Мне так хотелось верить, что скоро наступит утро и звук будильника вернет меня в реальность. И в этой реальности Саша будет жив. Я войду в кабинет и увижу его, печатающего что-то на своем компьютере с невозмутимым видом. Он будет жив…
Меня трясло. Но не думаю, что в этом был виноват сквозняк, гуляющий по коридору больницы, или холодная кирпичная стена, на которую я облокотился. Казалось, что в груди зияет дыра, такая же, как у ворона, которого должны были сейчас перевозить в наш морг. Я затрясся еще сильнее при мысли, что его, словно какой-то мусор, соскребают с асфальта.
Бедная его жена… Возможно, это я виновен в том, что она выбежала на улицу в холод в одном халате и тапочках. Я не мог ничего ей сказать, когда услышал Женин крик, когда увидел Сашу… Я просто повесил трубку. И она поняла. Обычный человек, не имеющий никаких способностей. Она так сильно любила его, что сердцем почувствовала трагедию. У меня перед глазами все еще стояла эта ужасающая сцена: Лена внезапно появилась из-за моей спины, долго непонимающе смотрела на нас и на мертвую птицу, лежащую у ног. Да, она знала, что Саша мог превращаться в ворона, но не хотела верить, что это он. Лена трясла меня за руку, в истерике спрашивая, что случилось и где ее Саша… Я не смог найти слов и просто молча показал на ворона.
Лена опустилась перед ним на колени. Ее руки дрожали, слезы катились по щекам. Она его звала и касалась крыла, будто пытаясь разбудить. Шансов на то, что он оживет и снова станет человеком, не было, но она все звала его, с каждой минутой громче… Нас обступили прохожие. Никто не понимал, что происходит. В какой-то момент Женя обернулся и крикнул, чтобы они убирались. Я попытался поднять и увести Лену, но она оттолкнула меня. Тогда Женя грубо схватил ее и потащил в сторону дома, а она вырывалась и продолжала звать мужа. Что было дальше, я помню плохо, но вскоре нам пришлось вызвать скорую – у Лены началось кровотечение. Я поехал вместе со скорой, а Женя остался с Сашей.
Наконец дверь открылась, и из отделения реанимации вышел врач.
– Вы родственник Марченко Елены? – спросил он.
– Нет, я друг ее мужа, – пробормотал я.
– Пригласите мужа. Мне необходимо с ним поговорить.
К горлу подступил ком.
– Вы меня слышите? – чуть громче спросил врач. – Где ее муж?
– Он… Он… умер.
Врач нахмурился и внимательно посмотрел на меня.
– Есть другие родственники?
– Да, есть сестра. Она скоро будет здесь
– Хорошо. Вот на ту кнопку нажмете, – он указал на интерком, висевший на двери отделения реанимации. – И скажете, что она подошла.
Врач собрался уходить, но я схватил его за край халата.
– Как она? – спросил я.
– Я не могу с вами обсуждать ее состояние.
– Пожалуйста, скажите. Я должен знать, что у нее все хорошо.
– Я не могу, вы не родственник, – сказал врач, выдергивая край халата из моих рук.
«Я должен знать» – подумал я, собирая