Канун Рагнарёка. Влад Волков
своей любви к выпивке, казалось, пребывал всегда в трезвом уме.
Маркус было решил, что это его пристрастившийся к браге и хмелю организм уже столь адаптировался, что одноглазому деду всё нипочём. Девочка же больше думала не о спутнике, а о том, что тот говорил. О праведности, о воспитании, о добродетелях. Надеялась на успех его миссии, ведь военных походов для прочности Империи явно мало. Захваченные территории рискуют однажды и взбунтоваться, если давление на них станет очень уж сильным.
– А священницы в Вольном Краю у вас есть? – в пути спросил Маркус. – У нас вот женские монастыри обособлены. Редко встретишь женщину-проповедницу.
– Да, у нас в этом плане равноправие. Монахи и монахини, – отвечал Дамиан.
– Как ж они уживаются, – покачал головой некромант.
– Сила воли и помощь Творца – друзья воздержания, если вы об этом. Но вообще-то никто не мешает им заводить семьи. Священники не дают обета безбрачия, это я вот такой особенный получился. И своего жизненного пути никому не желаю, – проговорил мессир-чародей.
– Да уж, я вижу, – покосился на его шрам Маркус.
– Когда я потерял Лукрецию, меня часто мучили искушения, – рассказывал Дамиан. – Было тяжело без любимой. Так ещё и демоны являлись ко мне с её лицом, провоцируя.
– С её лицом? – удивилась Анфиса.
– Спишь, думаешь только о ней, вспоминаешь… И вот уже чьё-то сладостное дыхание, чьи-то прикосновения… Открываешь глаза, а пред тобою суккуба с лицом Лукреции. Волосы огненные, крылья перепончатые, хвост из стороны в сторону раскачивается сзади. А сама нагая, соблазнительная, так и набрасывается с поцелуями, – отвечал Дамиан.
– И что вы сделали? – поинтересовался Маркус.
– Конечно же отверг это чудище! Схватил крест, святой том, читал мантры, зажавшись в углу, и прогонял из своих покоев. Очертил мелом круг, дабы постель обезопасить, всё окропил святой водой. Это суккуб! Демон похоти, вы понимаете? Его цель соблазнить, развратить, сгубить всё духовное, что в нас есть. Буквально поработить и сжечь душу. Пыталась выдать себя за мою любимую, а я с ней боролся, – рассказывал святой отец. – Заклинал, изгонял, бросал травы, читал молитвы. А она никак не хотела уйти.
– Вот у вас там битвы на кровати, конечно, – усмехнулся некромант.
– Вам-то смешно, а я был в ужасе! Чудище в виде изуродованной нагой девицы да с ликом убитой возлюбленной. Не знал, что эти твари вообще на такое способны. Более того, перед этим как раз начали загадочно во сне умирать другие священники. Мои братья, те, кто меня приютил, кто спас от сожжения, простив мне все прегрешения. И вас призываю к прощению других, – поглядел зрячим, золотисто-рыжим янтарным глазом мессир на обоих своих спутников.
– Умирали? Или их убивали во сне? – с нотками подозрительности спросила Анфиса.
– По ночам, но не во сне, – вновь повернул лицо со шрамом к ней проповедник. – Кто-то приходил к ним в кельи. Кто-то могущественный, что сумел пробраться в стены аббатства, кто-то демонический, кому