Navium Tirocinium. alex lynx
подобострастную улыбку, на избегавшие взгляда регента глаза, нахмурил брови и произнёс:
– Ты очень молодо выглядишь, святой отец. Как тебя зовут и чем ты докажешь, что прибыл от его высокопреосвященства архиепископа Сент-Эндрюса?
Посланник смиренно улыбнулся и ответил:
– А звать меня брат Галлус, с вашего позволения. Правда, чаще меня называют брат Фергал, или же просто Фергал. А истинность моего поручения подтвердит вот это письмо.
Инок извлёк из широких складок своей рясы документ и передал его регенту. Шательро взглянул на печать архиепископа, сорвал её и пробежал послание глазами. По мере чтения письма на лице Джеймса Гамильтона попеременно выражались разнообразные чувства, которые он не считал нужным прятать от какого-то там жалкого монаха. Сначала на нём появились признаки беспокойства и тревоги, на смену которым пришли досада и разочарование. В конце же чтения его неожиданно ставшие злыми глаза метали гневные молнии. Вспомнив о присутствии брата Галлуса, регент сказал тому надменно:
– Если архиепископ ничего более не велел передать, то я тебя более не задерживаю, монах. Дворцовая челядь о тебе позаботится.
– Ваша светлость, – сказал Фергал, даже не сделав вида, что хочет уйти, – хоть мне, скромному иноку не ведомо, о чём написали вам его высокопреосвященство, – и боже упаси меня от познания чужих тайн! – однако мне кажется, что те сведения, коими я владею, могут быть связаны с содержимым письма и оказаться весьма вам интересны…
Регент удивлённо посмотрел на нахального монаха, имевшего наглость вмешиваться в его дела, и хотел было приказать слугам немедленно выставить его вон, но любопытство – черта, присущая в той или иной мере всем людям, – взяло своё и Шательро сказал:
– Сильно я сомневаюсь, что ты, монах, можешь иметь хоть толику представления о тех архисложных темах, кои обсуждаются первейшими сановниками королевства. Но чтобы не выглядеть неблагодарным за выполненное тобой поручение архиепископа, я позволю тебе высказать твои знания, кои ты считаешь, будут мне якобы полезными.
На это Фергал поднял глаза, таинственно взглянул на сановника и медленно с расстановкой произнёс:
– Мне ведомо, что кто-то прознал о некоем секретном разговоре, состоявшемся недавно в чертогах монастыря Пейсли…
– Тебе? Простому монаху?! – вырвался возглас удивления у регента. Затем, взяв себя в руки, он продолжил: – Мне, право, непонятно, о чём ты ведёшь речь, Фергал – так, кажется, твоё имя.
– Хм… В таком случае прошу извинить меня, ваша светлость, – с напускной наивностью ответил посланец. – Значит, я заблуждался в значимости моих сведений для герцога Шательро. Тысячу раз прошу прощения.
Фергал склонился и сделал движение в сторону двери. Его смиренный взгляд был направлен вниз, а посему он не заметил, как колыхнулась портьера. Но это движение драпировки как будто от порыва ветра, прорвавшегося сквозь прощелину в окне, не ускользнуло, однако, от Гамильтона.
– А