Чудотворец наших времен. Святитель Иоанн, архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский. Алексей Солоницын
не зря добился того, что стал учиться в Академии Троице-Сергиевой лавры. Говорить по-русски выучился еще у себя в Белграде. И, как всякий иностранец, изучал русский литературный – на нем и говорил.
Битоль – значит «обитель», «монастырь». Городок небольшой, но известный у нашего православного народа
Это сразу с удовольствием заметил Федор, болезненно воспринимающий современную разговорную речь, которая оказалась так варварски засорена не только чужеродными словами, связанными с «компьютеризацией всей страны», но и обильным бранным уличным жаргоном.
– Улочки в Битоле узкие, извилистые, как и в других горных городках, – продолжал Милош, чему-то грустно улыбаясь. – И вот на одной из них, уже на самом краю города, расположилась в старых монастырских стенах духовная семинария, куда и направили молодого иеромонаха Иоанна. Какой он был замечательный педагог, можно прочитать в книгах воспоминаний – теперь они изданы и в России.
Я же расскажу вам всего лишь одну историю, которую напомнила кепочка Ивана…
Этот подросток, Стас[1], почему-то сторонится сверстников, особенно когда нет занятий. Во дворе, довольно просторном, замкнутом каменными стенами, ребята играли в мяч – перепасовывались, как в баскетболе, или, встав кругом, по-волейбольному скидывали мяч друг другу. Иногда пас давался высоко, и тогда один из семинаристов, развитый больше других, сильно бил ладонью по мячу. Взять такой удар удавалось не всем, и тогда мяч отлетал в сторону, ударившись о кого-либо из ребят. Это вызывало смех, а бьющий, рослый Мирко, снисходительно-победно улыбался.
Окно кельи отца Иоанна выходило во двор, находясь примерно в двух метрах над землей, и он иногда подходил к нему и смотрел, как играют ребята. И вот тогда он обратил внимание, что один из подростков стоит или сидит в стороне, делая вид, что игра ему совершенно неинтересна.
Отец Иоанн разглядел, что мальчишка худой, нескладный. Плохо пошитая форма сидела на нем так, что он выглядел скверно, – брюки длинноваты, висят на коленях пузырями, а у кителя явно коротки рукава. Да и форменная каскетка как-то неудобно сидит на голове – наверное, маловата.
Отец Иоанн уже догадывался о причинах нелюдимости этого подростка, Стаса Дрожевича, и только искал случая, чтобы поближе познакомиться с ним.
Случай не замедлил представиться.
В очередной раз, когда у семинаристов выдался час для отдыха, Мирко, который так удачно бил по мячу, на это раз попал в одиноко сидящего на скамейке Стаса.
Удар пришелся по голове – каскетка отлетела в сторону, Стас покачнулся.
Все засмеялись.
– Ну, чего стоишь? – крикнул Мирко. – Подай мяч!
Но Стас не шел за мячом, оглушенный не столько ударом, сколько смехом сверстников. Минуту он стоял неподвижно, с ненавистью глядя на обидчика, потом пошел к стене, словно бы за мячом. На самом деле он искал камень, чтобы запустить им в Мирко.
Камень, пущенный Стасом изо всех сил, просвистел рядом с головой Мирко и угодил прямо в окно кельи отца Иоанна.
Громко
Имена и фамилии персонажей здесь и далее изменены (прим. авт.).