Ангел-соблазнитель. Марина Серова
удавалось.
– Татьяна, извините, я… Я был вчера с вами груб, понимаете, нервное напряжение… Пожалуйста, извините… – говорил он умоляюще с печалью в глазах.
Два раза «извините» и один раз «пожалуйста» – это о многом говорит. Наверное, такое количество вежливых слов с его стороны вполне можно посчитать достаточным для того, чтобы перестать на него дуться. Все-таки у человека горе.
На этот раз Мансур привез меня прямо домой к Стрельникову. Это был новый многоподъездный дом улучшенной планировки, находящийся недалеко от набережной. Мансур остался в машине, а я поднялась на десятый этаж.
Квартира оказалась трехкомнатной, с большой прихожей и просто огромной кухней. Обстановка была шикарной, минимум необходимой мебели, лепнина в виде арки в гостиную и первоклассный ремонт с преобладанием черно-белых оттенков.
Меня проводили в гостиную и указали на большое белое кожаное кресло.
Василий сел на диван, он дымил электронной сигаретой с запахом мяты и лайма, держа ее дрожащими руками.
– Татьяна, если вы курите, то можете тоже…
Я лишь отрицательно покачала головой и решила сразу перейти к делу.
– Василий, пожалуйста, попытайтесь взять себя в руки и расскажите мне обо всем подробно. Ведь вы же хотите, чтобы я нашла человека, который совершил убийство? – поинтересовалась я с такой интонацией в голосе, с которой, наверное, мать успокаивает больно ударившегося ребенка.
Он глубоко вздохнул, посмотрел на меня взглядом побитой собаки и наконец заговорил:
– Да, конечно, Татьяна Александровна… точнее, Татьяна, я хочу, чтобы вы нашли этого человека. Дину уже больше не вернешь, и я даже не знаю, что теперь говорить Аленке…
Губы его задрожали.
«Ну вот, сейчас расплачется», – подумала я и ошиблась. Василий моментально взял себя в руки и продолжил уже более спокойным голосом:
– Ее нашли сегодня ночью в лесопосадках недалеко от выезда из города, – сказал он уже то, что я слышала от Мансура, однако я не перебивала. – Никаких следов машины в окрестностях обнаружить не удалось – вернее, их было настолько много, что выделить среди них какие-либо подозрительные просто не предоставляется возможным. Мне позвонили рано утром, пригласили на опознание. Она… – Василий замолчал, нервно затянулся «электронкой», потом продолжил: – Ее зарезали, воткнули нож в спину, причем не один раз, а несколько… Четыре ножевых ранения, и смертельным было уже первое. Говорят, она умерла сразу, долго ей мучиться не пришлось… Вот и все. Сейчас тело в морге, на вскрытии, а похороны, наверное, будут послезавтра.
Я посмотрела на часы – половина одиннадцатого. Надо же, с утра произошло уже так много событий, а я только недавно проснулась. Но я не склонна ругать себя за то, что иногда поздно встаю. Потому что теперь, после того как я взялась за очередное расследование, количество часов, которые я проведу в состоянии покоя, может оказаться сильно ограниченным.
– Четыре ножевых ранения?.. – задумчиво произнесла я. – Похоже, убийца был сильно