Новый Завет в семи предложениях. Гэри Бёрдж
которые будут делать то, что делает эта книга. В IVP над этой серией сейчас работает Анна Мозли Гиссинг, и ей принадлежит главная заслуга в осуществлении этого проекта. Ее проницательность и конструктивные комментарии сделали книгу намного лучше. Копирайтингом занималась Эшли Давила, а версткой и оформлением обложки – Бет Макгилл и Брэдли Джойнер. Каждая книга – командная работа, и мы, авторы, хорошо знаем, что довести такие книги до печати можно только полагаясь на мудрость многих.
Глава первая
Исполнение
«Симон же Петр, отвечая, сказал: Ты – Христос, Сын Бога Живаго».
Каждый из авторов Евангелий знал, что представляет историю, имеющую огромное значение. Они не рассказывали историю, которая могла бы сравниться с мужественными или вдохновляющими иудейскими повествованиями, хорошо известными в их время. Они также не описывали героя, который принес послание Израилю, но был отвергнут и замучен. Они знали, что говорят о чем-то большем. О чем-то эпическом, сравнимом с великими повествованиями Ветхого Завета или даже римского мира. Как мы увидим, эта история даже соперничала с великой историей императора Августа (но об этом позже). Матфею хотелось создать эпос, поэтому он подражал стилю греческого языка, который его современники регулярно слышали в синагоге при чтении старинного двухсотлетнего греческого перевода Ветхого Завета. Так он придавал своей истории «библейское» звучание. Это было похоже на то, как если бы мы сегодня рассказывали какую-нибудь вдохновляющую историю из жизни нашей общины фразами и словами из былин.
Авторы Евангелий верили, что в иудаизме, да что там – во всем мире – произошел колоссальный сдвиг, и хотели рассказать, в чем он заключается. Они понимали, что их рассказ будет звучать противоречиво. Они не скрывают, что всякий раз, когда эту историю полностью рассказывает Иисус, люди либо покоряются Ему, либо сопротивляются и возмущаются. Это напоминает мне популярную книгу раввина Якоба Нойснера «Раввин беседует с Иисусом» 1. Нойснер объясняет, что раввин с почтением относился бы ко многим учениям Иисуса, но в то же время был бы глубоко несогласен с Ним. Он отверг бы некоторые из наиболее важных идей Иисуса. Если Иисус – это новое вино, а Израиль – бурдюк, при чем старый, видавший виды бурдюк, то Нойснеру обидно, что приход Иисуса разорвал этот старый бурдюк (Луки 5:37). И ведь Нойснер прав. Иисус – это не просто еще один учитель; Иисус – это Учитель, который изменил все. Произошло нечто грандиозное, и для многих учителей Израиля Иисус стал камнем преткновения (Римлянам 9:32; 11:11; Луки 7:23).
Марк открывает эту эпопею такими словами: «Начало Евангелия Иисуса Христа» (Марк 1:1). Некоторые древние переписчики даже немного расширили первый стих Марка, чтобы подчеркнуть его значение: «Начало Евангелия Иисуса Мессии, Сына Божия». Эти слова, «Благая весть», «Мессия», даже «Сын Божий», настолько наполнены смыслом, что их трудно недооценить. Но все они указывают на одну и ту