Варенье наизнанку и максимум козы!. Сергей Смирнов
жестоко:
– Ну, хватит уже! Нет их тут нигде! Давно дома по углам забились!
Славка как в стену вмазался:
– А?..
Мы, друзья его, выдержали паузу.
– Ну, это я… чтобы лучше с мыслями собраться, – пролепетал он, на себя не похожий.
И порозовел щеками, чего мы за Славкой сроду не видали…
А вот моя сестренка в обличье нашего друга показала нам недавно самого настоящего Славку! Чудеса, да и только!
– Кто бы сомневался! – процедила моя сестренка. – Колись уже!
– Может, сначала на лавку кости бросим? – кивнул я в сторону уже совсем близкой набережной, так подбрасывая дружбану еще несколько спасительных секунд.
– Ну вы же знаете, у нас в классе после майских новая девчонка появилась, – не принял моей подмоги Славка… и побледнел.
А потом взял и покраснел. Вернее, порозовел так, что как бы особенно здоровый вид принял.
Мы с Артурчиком и Санькой переглянулись и лбы наморщили.
– Ну, вы чего?! – изумился Славка. – Вы ж ее видели! Ната Пак.
– Ната Пак? – как-то запредельно недоверчиво повторила Санька.
– Ну, кореянка! – еще больше изумился Славка. – Не совсем кореянка, у нее только отец – кореец. Вы чего? Вся в черном всегда. У нее заколка в волосах такая… крутая. Длинная, на кинжал похожа… Красная кисточка на ней висит. Качается… Ну, в смысле кисточка качается.
И тут вправду разом всплыла в моей памяти эта новая девчонка. В черном и строгом брючном костюмчике. И с красной кисточкой на синей тесемке. Даже вспомнил, что тесемка заплетена косичкой, а свисает, да, с конца длинной заколки в волосах, собранных так, что пучок торчит тоже кисточкой, но только – вверх. И высокая такая девочка с азиатскими чертами, эта Ната Пак! В первый же день после майских праздников я заметил ее в коридоре гимназии и проводил взглядом… Почему же сейчас не сразу вспомнилась? И я списал свою странную амнезию на то, что вообще ни на каких девчонок других не западаю после того, как в прошлом году увидел генерала Траву сначала в коротких шортиках и футболочке в тот холодный августовский вечер, а потом – ее же, но уже в полном, так сказать, боевом образе и в межгалактической генеральской форме.
– Туря! Че ты глазами хлопаешь, как будто тоже ничего не помнишь?! – уже и возмущаться стал Славка. – Ты же сам еще тогда сказал, что прямо как из дорамы вышла… «Няшная такая, миленькая ведьмочка».
– Я?! – пришибленно выдохнул Артурчик и судорожно вздохнул, как всхипнул. – Да я даже таких слов не знаю и не употребляю. «Няшная»?! Тебе приснилось!
Артурчик так же судорожно и опасливо кинул взгляд на мою сестренку. А я с нее взор не спускал, слушая эти новости про разворачивавшуюся катастрофу. Между тем, Санька выглядела такой невозмутимой, холодной и каменной, что даже статуя Будды ей позавидовала бы…
Славка потерянно заморгал, и Артурчик понял, что переборщил:
– Не, ну, помню я ее, конечно. Но вообще она какая-то незаметная.
– Она «незаметная»?! – обалдел Славка и… и сорвался: – Она – ослепительная!
– Как?!