Рыцарь веры. Татьяна Гончарова
нам туда. В резерве мы, на западе. Будем безопасность штаба обеспечивать. А тебе под Аргун. А ты знаешь, зачем мотострелков везут под Аргун?
Синицын знал только одно – что он должен это прекратить. И в тоже время он не мог себя заставить прогнать Барышева. Он чувствовал, что этот человек, высочившийся из-под асфальта у него за спиной, неспроста стал на его пути. Синицын вдруг стал надеяться, что этот капитан сейчас скажет что-то, чего не узнаешь от командования и ни от кого в мире, исключая разве что саму Госпожу Фортуну.
Барышев посмеялся бы на славу, если б мог знать про эти мысли. Меньше всего он надеялся сойти за посланца судьбы. Он только видел, что нашел верный тон, что его наконец-то слушают, и спешил продолжить:
– Я тебе скажу зачем. Будешь имитировать основной удар. Простоите немного где скажут. Чеченцы вас всех до последнего автомата пересчитают. А потом в город поедете. Чтоб они подумали, что вас там много, что все серьезно, и на вас бы и сосредоточились. Тебе еще ничего не приказали? Прикажут. Зайти туда-то, продержаться столько-то. И выйти. А не выйдешь, хрен с тобой. – Тут Барышев опять ввернул непечатные слова и сплюнул. – Я знаю, что говорю, браток! Моего соседа туда отправили. Он пошел и попросил объяснить. Ему и объяснили.
Барышев замолчал и потянул к себе планшетку из-под локтя Синицына. Планшетка поддалась легко, и Барышев едва не уронил ее в грязь. Он хотел ее развернуть, но какое-то неопределенное чувство заставило его заговорить вновь.
– Не хочешь верить мне – и не верь. А поверишь – хотя бы от десятка сопливцев беду отведешь.
И Барышев развернул отвоеванную планшетку.
– Давай по списку. Рядовые Басарев, Васнецов, Горкин, Дымов, Дятчин, Жилов и вот эти двое, Ивановы. Восемь. Тогда еще Колесников и Половников. Беру их. Распишись мне, сам все оформлю.
Синицын что-то черкнул не глядя. Барышев помолчал и, не дождавшись команды, скомандовал построение сам.
Колонна мало-помалу восстановилась. Дятчина в ней не нашлось. Барышев поматерился, махнул рукой и повел к себе девятерых оставшихся.
Так Федя стал десантником.
Глава 3. С Новым годом!
31 декабря 1994 года капитан Барышев со своими десантниками въезжал в город Грозный по холодной и безлюдной долине во главе мотострелкового полка. Настроение у капитана было препаршивое.
С самого начала этой, с позволения сказать, чеченской кампании он чувствовал себя круглым идиотом. За всю свою службу в ВДВ он не получал и не отдавал столько дурацких приказов.
С самого начала, как только он прибыл сюда, ему приказали разбиться на столько-то оперативных групп. Людей под эту затею не хватило. Тогда ему дали приказ доукомплектоваться и отправили в Моздок.
В Моздоке, на аэродроме, он побирался два дня. Первый же офицер, к которому он сунулся со своим приказом, обещал содействие. Отлучился куда-то что-то согласовать и исчез без следа, прихватив с собой всех своих солдатиков.
В следующей партии не нашлось офицера, чей ранг позволял бы отдать нужное распоряжение.
В третий раз его