.
вечером, когда все дети уже были уложены спать. Потеря Бекс стала для меня с Геральтом и для Корнелии даже более серьёзным ударом, чем потеря обоих моих родителей. Находясь в состоянии аффекта, нам нужно было решать, что делать после похорон. У Трумана из родственников была только старшая сестра, жившая в Индиане, ей только недавно исполнилось шестьдесят, она была бездетна и предпочла таковой и оставаться. Корнелия не могла взять детей к себе по причине возраста – ей было семьдесят три, у неё начинались проблемы со здоровьем. Оставалось всего два варианта. Геральт озвучил только один – он сказал, что мы можем отдать детей под социальную опеку. На самом деле, в тот момент глядя в глаза своего любимого мужа, я прекрасно понимала, что именно он желал услышать от меня. Несмотря на то, что наше финансовое положение было шатким, а с возложением на себя опеки сразу над тремя детьми оно неминуемо должно было расшататься до сложного, я уверенно сообщила мужу о том, что мы оставим всех трёх детей себе. Геральт, до сих пор держащийся словно скала, впервые расплакался – от чувства благодарности. В ночь принятия этого решения мы обнимались так, как никогда до тех пор. На следующее утро нам пришлось обнимать водопад слёз Корнелии – так я в первый и в последний раз увидела слёзы этой сильной женщины.
По-моему, я не могла поступить иначе. Эти дети были кровными племянниками Геральта и кузенами Шона, Бетани была моей лучшей подругой, названой сестрой. Эти дети – всё, что нам от неё осталось. Небогатое материальное наследство, доставшееся нам от Трумана, пришлось отдать в счёт кредита за дом, а остатки достаточно быстро иссякли…
Джерри, Тиффани и Закари были миловидными детьми, светловолосыми и синеокими, внешне пошедшими в Трумана, что в своё время очень радовало Бетани – она так и не примирилась со своей внешностью и потому была счастлива тем, что ни один из её детей не скопировал ни единой черты её портрета. Однако по нраву дети пошли именно в Бекс – громкие, весёлые, неугомонные, жаждущие внимания и движения. Труман был из очень тихих людей, однако казалось, что от его тихого нрава его дети не унаследовали ни грамма. Хотя чем старше становился Закари, тем больше в его характере проступал Труман: в подростковом возрасте он заметно притих, вдруг стал застенчив и неуверен в себе, с чем всегда буйные Геральт, Шон и Джерри пытались бороться своими методами, но что побороть до конца так и не смогли.
Дети быстро прошли акклиматизацию – они знали нас с пелёнок, так что вопрос заключался только в их осознании того, что они больше никогда не увидят своих родителей, и в их привыкании к новым спальням. Шону пришлось потесниться – в его комнате появилась двухэтажная кровать и ещё один шкаф, – а Тиффани я отдала своё рабочее пространство: комната, в которой я писала свои пейзажи, была небольшой, но с полноценным окном и местом не только для кровати, но и для шкафа, и для стола.
Я пожертвовала не только своим рабочим пространством. Я отдала в жертву практически всё. С четырьмя маленькими