Духовная грамота отшельника Иорадиона. Владимир Положенцев
говорит, теперь виноделием заниматься. Доход немереный. Чем наши Миголощи хуже Шампани? А сам на килограмм сахара два кило дрожжей кладет. Дрожжи-то государственные, на прокорм зверья выделенные, не жалко. Все химичит, с прошлого года не просыхает. Кстати…
Арбузов нервно окинул взглядом углы крохотной комнатенки, обитой листовой фанерой, пошарил рукой под комодом. Пальцы ухватили что-то холодное, скользкое. Оказалось – недоеденный соленый огурец.
Значит, допивали уже в доме, почесал затылок Федор. С кем он решительно не помнил. Может быть с Валькой, а может и со строителями из Новых Миголощ. Здесь Старые Миголощи, через два километра вниз по реке – Новые Миголощи. На самом деле, никакие мужики не строители. Прописаны в Кимрах, а здесь у них дома, доставшиеся от родственников, вот и строят дачникам все, что те попросят. Работы-то в Кимрах давно нет. Так что, возможно были строители. Они огурцов и набросали. Сам Федор почти никогда и ни чем не закусывал.
За сенными дверями должна была находиться четырехлитровая бутыль с бражкой. Поставил еще полгода назад, да так и не открывал. Бутыль, похожая на гаубичный снаряд стояла на месте, только внутри не было ни капли.
В голове вдруг зашумело, картинка перед глазами стала черно-белой. Присел. С досады раздавил огурец каблуком, стукнул кулаком в стенку. Сколько раз зарекался не пить!
В соседней комнате зашуршало, завздыхало, мягко стукнулось о фанерную перегородку. С потолка посыпались сухие мухи. В следующую секунду раздалось глухое и протяжное мычание.
Федор Иванович проснулись, вздохнул Федор, кушать просят. Вероятно, в знак согласия с этим умозаключением, за перегородкой зачмокало, завздыхало. Было слышно, как об пол забилось что-то упругое. Звуки стали нарастать и вскоре уже походили на бившие в едином порыве струи фонтана Дружбы народов.
Пора. На двор просится, прояснил себе ситуацию Федор и начал протирать грязные сапоги подвернувшейся тряпкой.
Армейские сапоги были Федору очень дороги. По всем физическим законам они давно должны были бы развалиться от времени, и, тем не менее, они были живы, держались как истинные солдаты и верно служили хозяину. Не из-за скупости держал их Федор, нет, а из-за дорогой сердцу памяти. Ему их подарил настоящий генерал КГБ.
Арбузов служил в войсках ПВО Московского военного округа, под Серпуховом, в полку с позывным «Дегазация».
Федор, а для всех просто Арбуз, как и многие солдаты части вынужденно постукивал особисту Пилюгину. Кто о чем неблагонадежном говорит, кто, не служа на ракетном дивизионе, интересуется характеристиками пусковых установок и так далее. Бойцы прозвали лейтенанта армейской контрразведки Пилюлей. Но этот Пилюля, на вид совсем еще юноша, одним своим появлением доводил до медвежьей болезни командира части – старого, заслуженного полковника и его заместителей.
Вообще от малинопогонника