Адские разговоры. Станислав Лопатин
сзади голос Половинкина. – Ну ты и напугал нас вчера. Вообще, не в себе был – я про одержимость грешным делом подумал. Возмездием грозил. Какую-то хрень нес, кажется, на латинском языке. Кстати, что означает «дорме мекум»? Это ты несколько раз с издевкой говорил.
– Если честно, Ельник, понятия не имею. Языки программирования изучал, язык древних – нет. Как говорится, на фига матросу фантик. А вот за то, что вернул меня в прежнее состояние, огромный респект.
– Не за что, надеюсь, что помог. Скорее, от тебя все зависело, и ты справился. Однако меня напрягает, что твои мысли с пожеланиями сбываются. Мы еще об этом поговорим. А сейчас пора нанести удар по проклятым упырям, – Толик надел на лицо хоккейную маску и взял в руки бензопилу. – Кто будет наблюдать, близко не подходите – опасно. Я серьезно.
– Погоди, у меня вопрос. Почему все-таки елки? Это же символ праздника, новогоднего настроения. И еще, увидел имена вроде как из прошлого – ты хочешь и там на кого-то повлиять?
– Во-первых, Ершов, это два вопроса. Во-вторых, умные люди и продвинутые ученые не отрицают того, что прошлое, настоящее и будущее существует одномоментно. И одно влияет на другое. А значит… Вот то-то и оно. Например, восемьдесят лет назад какие-то придурки испытали в пустыне атомную бомбу и рады, что удалось избежать серьезных последствий. Но они есть, только возникли сейчас в виде адского землетрясения, которое унесло десятки тысяч жизней. Возможно, именно мое вмешательство требуется, чтобы история была правильной и менее разрушительной. Понимаю, звучит дико. Но два дня назад ты поверил бы в то, что с тобой произойдет? Так что просто не мешай… Да, и про ели. Знаешь, они у славян раньше всегда ассоциировались с кладбищем и смертью.
– А я у вас посуду помыла. Вы что, здесь елочки обсуждаете? – кутаясь в куртку, вышла из дома Светарина. – Ого, да тут их десятка два. Давайте одну поставим в доме…
– Не вздумай! – крикнул Ельник, выглядевший в маске как демонический маньяк из «Пятницы, 13-е». – Нормально, еще покойника накличешь.
Я показал руками девушке, что лучше закончить разговор. Брюнетка оказалась смышленой и быстро замолчала. Половинкин завел бензопилу и с остервенением набросился на беззащитные деревья.
– Вот тебе, Борис! Вот тебе, Абрахам! – ветки, иголки, щепки и разрезанные таблички разлетались в разные стороны.
Светарина вошла в ступор – такое не каждый день увидишь. А ведь этот человек еще пять минут назад казался вполне адекватным. Как угораздило у него заночевать. Все это читалось в испуганных глазах девушки.
– О-о! Все здесь. И Ельник уже отжигает! Давай, Толян, давай! – стал подзадоривать Половинкина Алик, появившийся на пороге в толстовке с надвинутым капюшоном и кружкой горячего чая – традиционным атрибутом работы в редакции. – Чай с утра – не очень. Хотел спросить про кофий.
– Не по адресу. Прокофия тут нет, – подколол я Алика.
– Ага,