Обретенная любовь. Гайя Алексия
отец вздыхает.
– Думаешь, Тиган и вправду мог… – нерешительно продолжает она.
– Я не знаю, Энджи.
Слезы прорываются сквозь прикрытые веки и быстро впитываются в ткань подушки. Как они могут хотя бы на секунду допустить мысль, что Тиган способен… Я даже подумать об этом не в состоянии.
Я должна сказать им, что он всего лишь защищал меня и что, если бы я не закричала, убил бы того, кто устроил мне этот ад, но не получается. Как бы я ни старалась, любые попытки рассказать о случившемся заставляют меня переживать все заново. Мой мозг отказывается это делать. И меня повергает в ужас мысль о том, что Джейсон может заявиться в тот момент, когда Тига не будет рядом.
Но я никак не могу объяснить родителям, что Тиган нужен мне как никогда, что человек, которого они приютили в своем доме, вовсе не извращенец, напавший на их дочь, и что их вины здесь нет. Я не могу говорить ни с кем из тех, кто пытается разобраться в произошедшем.
– Энджи, тебе нужно что-то поесть, иначе ты просто свалишься без сил, – говорит отец.
Я слышу, как родители проходят в комнату и тихонько закрывают дверь. Мама подбегает к кровати и склоняется надо мной.
– Привет, дорогая, – шепчет она.
Обычно она целует меня в лоб, но не сегодня. С тех пор как я здесь, она ни разу меня не поцеловала. Через несколько секунд я узнаю запах папиного парфюма.
– Здравствуй, Елена.
Я не двигаюсь и делаю вид, что сплю.
– Энджи, сядь, ты выглядишь очень измотанной. Я найду тебе что-нибудь перекусить, ты вся бледная. Будешь чай?
– Да, спасибо, дорогой.
Раздаются шаги, затем открывается дверь, и шум голосов заполняет комнату.
– Здравствуйте, мистер Хиллз. Мы из «Нью-Йорк Пост», хотим поговорить с вашей дочерью о нападении. Она рассказала следователю, как все было? Все потрясены жестокостью произошедшего, и наши читатели хотят узнать подробности. Ваша дочь знает, что нападавший лежит здесь же, этажом выше? Она не боится, что он снова может напасть?
– Вы в своем уме? Вон! – кричит отец так громко, что я вздрагиваю.
В следующую секунду он громко хлопает дверью. Я съеживаюсь.
– Не обращай внимания, солнышко, папа их всех вышвырнет отсюда, – шепчет мама, пытаясь меня успокоить.
Я неуверенно качаю головой.
Вновь воцаряется тишина. Я не люблю такую тишину, мне больше по душе тишина Тига.
Через какое-то время отец возвращается с едой. Он ставит одну тарелку передо мной, вторую отдает маме. Она просит меня приподняться, но я не могу. Я принюхиваюсь. От запаха йогурта тошнит, и я к нему не притрагиваюсь. Мама говорит, что рада разделить со мной трапезу.
Но мне не дает покоя только одна мысль: Тиг лежит этажом выше.
Я задремала, но ненадолго: не могу перестать думать о Тиге, он ведь прямо надо мной. Представляю себе, как я прохожу сквозь потолок, сворачиваюсь клубочком в его объятиях, и мне становится легче.
– Елена, милая.
Это мама. Я собираюсь открыть глаза, но… Пожалуй, нет. В других