Потерявшие имя. Август Северн
Цветок».
Её он встретил неподалёку от городка, на задворках ночного клуба. Под утро девушка возвращалась с работы, уставшая, довольно красивая, окружённая «языками пламени». К ней он часто возвращался в перерывах между своими поездками, ставя фургон на самую тёмную часть асфальтированной площадки за клубом. Рисовал её он каждый раз по памяти, но о её личной жизни знал больше, чем о своей бывшей семье. Стараясь разгадать загадку девушки и свой интерес к ней, он попросил Алекса купить ему ноутбук. Изучив социальные сети и открытую информацию, Ночь так и не смог понять своего интереса к ней и объяснить, почему он видит языки пламени вокруг физического тела девушки (рациональной частью своего ума он прекрасно понимал, что этот огонь может быть плодом его воспалённого воображения).
На остальных рисунках скорее отображались следы его «неудач», так как они больше походили на пустое полотно, с которого кто-то ушёл буквально несколько мгновений назад. Под каждым рисунком Ночь проставлял время и место, указывая каждое своё посещение. Когда у него пропадал интерес, на старые места он ездил из одного лишь упрямства. Две локации принесли хоть какой-то результат. На сделанных в там рисунках появились пятна (как в тестах Роршаха), окружающие женские тела. Вспоминая учение Фрейда, Ночь мог сказать, что у него появились странные «сексуальные» потребности. Теперь он называл себя маньяком, только не знал, к какой категории таковых себя причислить – сексуальный или просто погулять вышел.
Уверенности в своих действиях за последние полгода Ночь подрастерял, а смысла жизни так и не нашёл. Оставалось только одно – съездить поговорить с Кимом, посмотреть на львов. Не желая напрасно беспокоить старого друга, Ночь сам отыскал животных в зимнем вольере – помог устойчивый львиный запах. Как и обещал Ким, Старой Львицы там уже не было. Но кошки скребли у Ночи на душе, поэтому он проследовал чуть дальше и всё-таки нашёл Старую Львицу. От неё уже слабо пахло жизнью, она была накрыта облаком из маленьких тёмных мушек, кружащих над ней и жалящих её. Боясь учуять запах гниющего мяса, Ночь перебрался через ограждение, заткнул нос, медленно приблизился к Старой Львице. Больная большая кошка открыла глаза, посмотрела в его сторону. Недовольно рыкнув (Ты обещал!), она требовала честного ответа глаза в глаза. Ночи трудно было увидеть всю глубину её взгляда при слабом освещении зоопарка. Преодолевая свою брезгливость, он медленно приблизился к облаку мошкары. Та гудящей стеной прыгнула ему навстречу, расширяя диаметр роя. Ночь почувствовал, как там, где билось сердце, заныла пустота, тёмная и обжигающе холодная. Рой мошкары начал пульсировать в такт медленно нарастающей боли потери, одиночества. При близком рассмотрении оказалось, что это не совсем мошки. Они очень напоминали Ночи то странное, что выпускал Джон Коффи в фильме «Зелёная Миля». Облако мошек окружало лежащую львицу, заявляя своим присутствием, что она их добыча. Попробовав разогнать рой руками, Ночь просто ввалился в пустое от «мошек» пространство.
Повернувшись