Виконт де Бражелон, или Десять лет спустя. Том 3. Александр Дюма
из своих рук оружие. Ненависть и зависть только что подобрали его.
Король пригласил Кольбера на празднество; Кольбер поклонился, как человек, который уверен в себе, и принял королевское приглашение, как тот, кто оказывает одолжение.
Король принялся составлять список приглашаемых в Во. Когда он дошел до имени де Сент-Эньяна, лакей доложил о приходе графа де Сент-Эньяна. При появлении королевского Меркурия Кольбер скромно ретировался.
XVII. Соперники в любви
Прошло не более двух часов, как Людовик XIV расстался с де Сент-Эньяном. Но, обуреваемый первым пылом любви, он испытывал настоятельную потребность непрерывно говорить о Лавальер, когда не видел ее. Единственный человек, с которым он мог позволить себе откровенность подобного рода, был де Сент-Эньян; итак, де Сент-Эньян стал ему насущно необходим.
– Ах, это вы, граф! – воскликнул король, обрадованный и тем, что видит де Сент-Эньяна, и тем, что не видит больше Кольбера, хмурое лицо которого неизменно портило ему настроение. – Так это вы? Тем лучше! Вы пришли очень кстати. Вы участвуете в нашей поездке?
– В какой поездке, ваше величество?
– В поездке, которую мы предпримем в Во, где суперинтендант устраивает для нас празднество. Ах, де Сент-Эньян, ты увидишь наконец празднество, рядом с которым наши развлечения в Фонтенбло – забавы каких-нибудь приказных.
– В Во! Суперинтендант устраивает для вашего величества празднество в Во? Только-то?
– Только-то! Ты очарователен, напуская на себя равнодушие. Да знаешь ли ты, знаешь ли, что едва станет известно об этом приеме в Во, назначенном суперинтендантом на следующее воскресенье, как все наши придворные начнут грызть друг другу горло, лишь бы получить приглашение? Повторяю тебе, де Сент-Эньян, ты участвуешь в этой поездке.
– Да, ваше величество, если не совершу прежде более отдаленной и менее привлекательной.
– Какой же?
– На берега Стикса, ваше величество.
– Куда? – воскликнул со смехом Людовик XIV.
– Нет, серьезно, ваше величество; меня побуждают отправиться в эти края, и притом в такой решительной форме, что я, право, не знаю, как отказаться.
– Я не понимаю тебя, мой милый. Я знаю, правда, ты сегодня в ударе, но не спускайся с вершин поэзии в укутанные мглою долины.
– Если ваше величество соблаговолите меня выслушать, я больше не стану вас мучить.
– Говори!
– Помнит ли король барона дю Валлона?
– Еще бы! Он отменный слуга короля, моего отца, и, честное слово, собутыльник не худший. Ты говоришь о том, который обедал у нас в Фонтенбло?
– Вот именно. Но ваше величество забыли упомянуть еще об одном его качестве – он предупредительный и любезный убийца!
– Как! Господин дю Валлон желает убить тебя?
– Или сделать так, чтобы меня убили, что то же самое.
– Ну что ты?
– Не смейтесь, ваше величество, я говорю чистую правду.
– И ты говоришь, что он добивается твоей смерти!
– В данный момент