Даун Крик. Близнецы. Эжен Марсэль
я почувствовала нечто твёрдое, уткнувшееся в бок. Пошарила по постели и вытащила из-под смятого одеяла книгу – мою любимую «Керри» Стивена Кинга. Я недавно перечитывала её и, как всегда, страшно сочувствовала девушке-изгою, вынужденной терпеть безумную мать. Я никогда и представить не могла, что окажусь на месте обожаемого персонажа. Вот только Керри владела телекинезом и отомстила в полной мере своим обидчикам. А что могу сделать я? Как мне наказать Питера за его издевательства?
В ответ на мой немой вопрос возле двери раздался тихий голос А́дама, который просил впустить его. Я немного подождала: «Вдруг уйдёт?», но брат настойчиво оставался возле комнаты. Зная, каким он может быть упрямым, я вздохнула, впустила его и вернулась в спасительные объятия постели. А́дам присел на краешек кровати, его лицо было полно сочувствия. Постепенно его черты стали искажаться от гнева, в глазах заполыхал огонь. Сквозь сжатые зубы он процедил, что отомстит за меня во что бы то ни стало. Я ничего не ответила. Но когда за А́дамом тихо закрылась дверь, я скрестила пальцы и наконец заснула.
А́дам
Ночное притворство не позволило мне избежать посещения пышного, но ничего не значащего для меня мероприятия под громким названием «вручение аттестатов». Меньше всего на свете мне хотелось идти в переполненный выпускниками и их родственниками зал, чтобы в дурацкой мантии и уродской шапке слушать напыщенные напутствия от «лучших учеников» и директора. Собственно, так я и сказал А́ве, когда она начала меня уговаривать пойти на этот парад пингвинов. Не в обиду пингвинам будет сказано, потому что они милые и классные птицы, в отличие от моих одноклассников. Сама сестра из-за наших ночных «посиделок» проснулась лишь в полдень и сейчас металась по своей комнате в угаре сборов, по пути пытаясь меня уговорить поехать с ней и родителями.
– А́дам, ты обязательно должен присутствовать на вручении аттестатов, – почти кричала она мне из-за ширмы, пытаясь найти блузку в шкафу.
– Зачем? – страдальческим голосом поинтересовался я, но А́ва уже меня не слушала и бормотала себе под нос:
– Да где же эта чёртова блузка? Я точно помню, что подготовила её заранее и повесила на вешалку. Не сбежала же она!
Я внимательно осмотрел комнату и увидел торчащий рукав из-под одеяла.
– Ты эту рубашку искала? – спросил я, указывая на беспорядок, царящий на кровати. В отличие от меня, по-военному аккуратного во всём, А́ва жила в бардаке, который она гордо именовала «творческим хаосом».
– Где?
– Да вот же, под одеялом, похожим на ком старьёвщика, – широко улыбаясь, сказал я и, дотянувшись до кровати пальцами ноги, указал на потерянный предмет гардероба. А́ва прищурила глаза, слово на неё напала внезапная близорукость, и повторила:
– Где? Ничего не вижу. – Но я уже понял, что пропажа обнаружилась, по её покрасневшим щекам.
Сидя на стуле, я насмешливо наблюдал, как сестра подошла к кровати, осторожно