Спасенная в неволю. Анастасия Сова
отдаваясь нищебродам ради пары тысяч, в лучшем случае.
– Я ни за что не соглашусь на ваше предложение! – снова наотрез отказываюсь, опасаясь даже представлять, что мне за это будет.
Хозяин особняка подходит ко мне совсем близко. Я чувствую аромат его парфюма с древесными нотками, шлейф которого убаюкивал меня после заточения в клетке.
– Тогда снимай платье! – командует мужчина.
– Что? – с ужасом переспрашиваю.
– Ну, ты же хотела отдавать мне долг собственными силами, так можешь начинать прямо сейчас. Я купил его для тебя, и эта тряпка стоит достаточно дорого, чтобы я мог забрать ее обратно. Так же, как и все остальные вещи.
– Но в чем мне тогда ходить? – робко уточняю я.
– Это уже будет не моей проблемой.
– Подождите. Но вчера вы сказали, что отпустите меня, – неожиданно вспоминаю я. – Получается, соврали? Но зачем?
– Сказал. И я не отказываюсь от своих слов. Я всегда, абсолютно всегда взвешиваю все, что говорю. И я выпущу тебя на свободу, как только ты отработаешь контракт. Это намного проще, чем ты думаешь. Я ненавижу людскую глупость, а сейчас ты глупа. Ты не способна рационально оценивать свои силы, в желании избежать сделки со мной. И я потратил уже достаточно времени на разговоры. А мое время стоит дорого. Очень дорого.
Последние слова Дмитрий Борисович уже шепчет мне в самое ухо. Мужчина вынуждает меня подняться со стула и увлекает за собой. Разворачивает спиной. Тянется к бретелям на платье, осторожно зажимая их пальцами.
– Что вы делаете? – испуганно спрашиваю я, сглатывая комок нервного напряжения.
– Забираю своё, – отвечает он мне. – Ты же решила отплатить за спасение своей жизни собственными силами?! Так это первый взнос.
Дмитрий тянет лямки вниз. Медленно обводит ими плечи, спускает ниже. Платье поддаётся, сползая с груди, бесстыдно обнажая ее. А я почему-то не могу пошевелиться. Лишь тихонечко поскуливаю про себя. Внутри. Так, что никому не слышно. И только я знаю, насколько ненавистно мне происходящее.
Я хочу дать отпор! Правда, хочу! Но у меня не выходит! Я просто стою и терплю все, неподвижно принимаю унижения, будто тело накачали парализующим ядом.
Мужчина спускает платье на бёдра, а потом тянется к волосам. Аккуратно собирает их в ладонь, а затем закручивает. Окружающая обстановка плывёт перед глазами, смазывается в однородную массу непроглядной серости. Крепкая мужская рука даже через копну моих волос обжигает затылок.
Резким властным движением Дмитрий наклоняет меня вперёд, придавливая к столу. Задирает подол платья, которое теперь кольцом опоясывает талию. Пальцами проводит по практически зажившим царапинам на спине. Протяжно движется сверху вниз. Его действия вызывают мурашки и, одновременно, порождают незнакомые ощущения внутри, какой-то трепет. Вроде приятный, но заставляющий зажмуриться в желании заплакать.
Пленитель прижимается ко мне сзади, все ещё удерживая мою голову на столе. Твёрдая выпуклость