Самый предпоследний шаг. Ольга Назарова
продолжает Мюкла.
– Что тебе ува или вау? Три ночи! Какие тут могут быть вау?
Мюкла смотри укоризненно. Мол, что же ты не понимаешь-то, а? Вот попалась к такой неразумной хозяйке! Вкусности прячет, лазить на кошачью домики за лакомствами не разрешает, последнюю котлету и ту изо рта достала, можно сказать! И что обидно-то! Говори-не говори, а всё равно хозяйка, телепень такой, не понимает!
– Вааааууууу-вааа! – она уже прямо по слогам мне высказывает своё негодование!
Я вспоминаю свою лучшую институтскую подругу Наташку, которая после двух весьма и весьма продолжительных и зубодробительных лекций вышла из аудитории в несколько ошалевшем виде, и на вопрос знакомых студентов, что именно её довело до такого отчаянного состояния, сфокусировалась, воздела руки, и выдала что-то вроде:
– Ить-вить-мить-эээээ…
– Аааа, тогда понятно! – уважительно согласились коллеги-студенты. В самом-то деле, что только не было в МИИТе. И такое запросто могло бы быть! Происходило это в людном коридоре, и фраза почему-то настолько понравилась окружающим, что её вовсю цитировали и на других курсах.
Так вот это самое сосредоточенное выражение морды Мюклы живо напомнило мне мою подругу. Даже ругаться на собаку расхотелось. В самом-то деле, не часто увидишь в ночи собственную псинку с выражением морды наподобие лица студента, умученного знаниями, которые уже никуда не вмещаются.
– Короче, Склифосовский, чего надо-то?
Собака спрыгивает с сундука в прихожей, который у неё играет роль кресла и мчится в кухню и явно на меня оглядывается, иди мол, полюбуйся, раз уж спросила.
Зашла.
– Вот жеж! Это да! Это вау, по-другому и не скажешь!
На полу, уютно завернувшись в кухонную занавеску, с видом крайне усталого животного, которое выполнило тяжкую работу и заслужило право на отдых, возлежит кот Пух. Мало того, он уже и уснуть успел. На него Мюкла и жалуется!
И вовсе не потому, что он занавеску сорвал! Он с мягкого котячества дико боится высоты. Его соседские дети перекидывали из рук в руки и, видимо, несколько раз уронили. Так что он точно ничего не сдирал. Просто нашел новую лежанку, так удобно расположенную прямо у него на дороге, ну и прилёг отдохнуть. Для Пуха это нормально. Он у нас по большей часть в своём мире живёт. Но, вот Мюкла такое отношение к жизни не понимает и опасается, тем более, что, когда на Пуха находит воинственное настроение, он на неё охотится. Идёт на вы! Короче, Мюкла Пуху на глаза старается не попадаться. А ей самой тут полежать хочется! Когда она ещё на занавесках полежит, а? Правильно! Другого шанса может и не представиться! И как тут не пожаловаться на жизнь?
– Да, понимаю! Жизнь, штука несправедливая! – соглашаюсь я, снимая кота с ткани. Он спал, ничего не понял, осознал себя не там, где засыпал, перепугался. Пока успокаивала, укладывала на лежанке, Мюкла начала движение к вожделенной занавеске. Движение прервал мой строгий взгляд на веник.
– Ваааа-вааааау! – она явно жалуется уже на меня! В самом-то деле,