Эмма Дженкинс. Елена Добрынина
присоединилась к нам Лиззи, – кто еще остался? Эмпаты умеют всем нравиться, – тут я поймала на себе два критических взгляда, – маги земли питают слабость к металлам и камням и копят все, что считают полезным, – мне сразу вспомнилась весенняя уборка, когда я хотела избавиться от львиной доли ненужных вещей, и сестра, снова рассовывающая «такие красивые платьица» по шкафам. – Огневики вспыльчивы. Воздушники легкомысленны и не любят сидеть на месте. Водники?
– Водники чувственны и меланхоличны, – жеманно изрекла Джейн, прижав к груди дамский роман, который вытащила из-под подушки.
– Ну, не знаю, как насчет чувственности, – заметила я, – но мист Ворт, владелец рыбных лавок в Брэдфорде, водник. И он вполне бодр и весел.
– А еще лыс, толст, невысок, и у него такие премиленькие рыжие усы щеточками. Можешь представлять его, когда читаешь свою книжку.
– Фу, – надулась было Джейн, но не удержалась и захохотала вместе с нами.
– В общем, Эмма, я думаю, ты или маг воздуха, или воды, или…
– Менталист, – закончила Лиз. – Про этих вообще ничего нельзя сказать наверняка.
Мы болтали, пока в коридоре не раздались тяжелые шаги. Дверь открылась, явив нам мэтрисс Шульц во всем ее великолепии.
– Девочки, – едва заметный кивок то ли в качестве приветствия, то ли в подтверждение своих догадок, – мисси Дженкинс, вас ждут в кабинете доктора Алистера.
Мне оставалось только встать и проследовать за нашей директрисой навстречу своему туманному будущему.
Ночь выдалась пленительной и идеально романтической. Во всяком случае, в романах, которые давала мне почитать Джейн, что-то такое упоминалось: «Воздух замер, окутывая теплой прозрачной вуалью». И аромат сирени тоже «пронизывал» и «окутывал». И соловьиные трели тоже присутствовали. И все это ужасно мешало спать. Я вертелась с боку на бок, то скидывала одеяло, то натягивала его по самые уши. Из головы не шли события прошедшего дня. Я снова оказывалась в кабинете доктора Алистера, снова сидела на жесткой кушетке, док смотрел на меня с едва заметным беспокойством, а магсестра неспешно пролистывала мою карту. Снова я слышала жалобный скрип кресла после того, как мэтрисс Шульц царственно расположилась в нем, предварительно закрыв дверь кабинета.
– Итак, мисси Дженкинс, думаю, вы уже поняли, что у вас открылся дар, – начала Грымза. Дождавшись моего кивка, она продолжила. – Пока мы не знаем его направления, но можем зафиксировать его уровень – полторы единицы. Нужно понять, что его спровоцировало. Подумайте и расскажите, какие изменения произошли с вами за этот год, физические и эмоциональные: болезни, потрясения, несчастные случаи?
И она принялась сверлить меня взглядом.
Потрясение в моей жизни было, но давнее и всего одно: гибель родителей. А этот год спокойный и счастливый. Травм и болезней, кроме легкой простуды зимой, не могла припомнить, а вот с физическими изменениями… Я покраснела и пробормотала:
– У меня начался женский цикл…
Однако ответ, как ни странно, вполне устроил магсестру.
– Да, это могло спровоцировать